Важно, что после двух древнейших природных катастроф, и после разрушения древних цивилизаций Средиземноморья, ренессанс начался, как только обстановка более-менее стабилизировалась. Но после античности было более тысячелетия упадка, и лишь затем начался ренессанс. В отличие от охотников палеолита или аграриев неолита, античные жители зависели от своей социальной инфраструктуры, и чтобы начать ренессанс, им требовалось заново освоить до-инфраструктурное хозяйство. Это значило откат далеко в прошлое. Лишь откатившись назад, они начали восстанавливать хозяйство, а сделав это, немедленно занялись строительство новой инфраструктуры.
Современное общество во многом напоминает кризисный Римский мир 4-го века. Но у современных людей неизмеримо выше зависимость от инфраструктуры. Причем сама инфраструктура стала:
— монополной во всех аспектах,
— бюрократичной и неспособной к развитию,
— глобальной по разделению труда и потребления.
— избыточно интегрированной, застывшей, и хрупкой.
На охрупчивании цивилизации надо остановиться особо.
Развитие технологии требует разделения труда, а значит, согласования и контроля ряда процессов. Но нет прагматического смысла превращать это согласование и контроль во всемирную производственно-экономическую матрицу до уровня каждого предприятия, каждого домохозяйства, и каждого индивида. Глобальная стандартизация, глобальные многопараметрические оценки каждого индивида в системе из нескольких миллиардов индивидов, глобальный контроль над индивидуальной жизнью, это очевидная ошибка.
При количестве индивидов порядка десяти тысяч этот контроль не нужен, поскольку действуют естественные механизмы самосогласования. К этому мы еще вернемся.
При количестве индивидов порядка ста тысяч и выше, этот контроль невозможен, что доказывается в комбинаторной теории многошаговых игр.
Тем не менее, бюрократия упорно стремится совершить невозможное.
Ресурсы общества перераспределяются из сферы материального производства в сферу иллюзорного контроля. Несмотря на очередное усложнение контроля, он оказывается неэффективным, и бюрократия требует новых ресурсов для усложнения и дополнения. Более того, бюрократия требует ограничить жизнедеятельность индивидов — рамками контрольных форм. Контроль оказывается в приоритете по сравнению с практически важными жизненными процессами, для которых этот контроль предназначен.
Смысл общественных отношений переворачивается.
Все меньше ресурсов вовлекается в жизнь, и все больше тратится на контроль.
