Л. Н. отвечает О. А--не 15 ноября 1891 г.
"Спасибо вам, что написали мне. Как раз с той самой почтой, с которой пришло ваше письмо, пришло и письмо от Клары Бооль, которая спрашивает, куда прислать те деньги, которые она брала от нас и про которые мы совсем забыли. Вот эти деньги и пускай пойдут вам. Видно Бог не хочет, чтобы ваша жизнь из-за этого расстроилась. Как только вы получите это письмо так, чтобы М. А. не знала, или как-то она примет это? И простит ли вас и меня за это? Главное, вас. Вы ей скажите, если она узнает, что ее неудовольствие на вас доставит мне большое страдание. В самом деле, было бы ужасно обидно, желая сделать приятное, просто не сделать неприятного, вдруг этим породить неудовольствие, недоброе чувство. Ну, Бог даст, устроится все хорошо. С добрыми людьми все устроится хорошо.
Вчера получил известие от Ге, что его жена умерла. Он очень, я думаю, огорчен, хотя и не высказывает и говорит, что последнее время были хорошие отношения".
42
В начале ноября 1891 г. Л. Н. пишет М. А--не и О. А--не:
"Получил ваши письма, дорогие друзья, здесь, т. е. в Данковском уезде, Ряз. губ., где мы вторую неделю живем в доме Раевского, моего хорошего знакомого, я, Маша, Таня, Вера Кузминская 1). Поехали мы сюда, чтобы узнать положение крестьян от голода и попытаться служить им. Живем хорошо, каждый не бесполезно. Опишу в другой раз или Маша. Кроме того, много писать нужно. Кончаю свою большую статью о непротивлении злу и воинской повинности 2). Написал уже две статьи о голоде. Кажется, обе не пропустили. И теперь пишу еще. Очень важный год этот: голод этот не пройдет без следа. Узнайте, пожалуйста, нет ли около вас продажного хлеба -- ржи, пшеницы; кукурузы в больших количествах и почем.
Всякий раз, получая ваши письма, вызывающие живое представление о вашей жизни, чувствую к вам зависть.
Спасибо вам, милая Ольга Алексеевна, что так успокоительно пишете о себе. Это так радостно. О книгах я очень заботился, но, виноват, не знаю, что сделала Маша. Пусть она сейчас напишет. Целую вас обоих и сердечно люблю".
Вместе с этим прислано было большое письмо от Марии Львовны.
"Живем мы здесь хорошо. Дела очень много и, кажется, не бесполезного. Деятельность наша состоит вот в чем: мы об'езжаем и обходим окружные деревни, собираем сведения об их бедности, записываем, делаем списки самых бедных и потом в плохих, очень бедных, деревнях открываем столовые. Столовые эти открываются также в одном из самых бедных дворов, так как это очень выгодно. Топка и провизия от нас, только квартира и хлопоты готовки и печения хлеба хозяйские. Этот способ помощи удивительно прост и очень хорош. При существовании такой столовой в бедной деревне уж наверное никто не умрет с голода. Бедности здесь ужасающая. Ни у кого нет хлеба. Хозяйство мужицкое у всех в полном разорении. Скотина вся продается и продается на ужасных условиях, как, напр., за молодую, сильную лошадь дают три пуда ржи, за овцу с трудом дают один пуд и т. д. Дворы, сараи разоряются на топку, доходит до того, что раскрывают крыши, на топку. Уж о том, чтобы поддержать это хозяйство, и речи быть не может, а только бы не дать умереть людям.
