Вскоре под отваленным в сторону грунтом показалась заплесневелая шкура. Огнев вспорол ее финкой, внизу холодно блеснуло.
— Держи, — тяжело дыша, протянул он вверх Лебедеву два первых слитка.
Поскольку короткий полярный день заканчивался и начиналась метель, извлечение всего груза отложили на утро. Забравшись в палатку, друзья выпили спирта, перекусили и долго не могли уснуть, ворочаясь в спальных мешках.
— Ты знаешь, Юра, — произнес Виктор, глядя в темноту. — В книгах пишут, что кладоискатели чуть ли не сходят с ума от радости, когда находят сокровища. А вот у меня ее что-то нет. Да и ты, я смотрю, особых эмоций не проявляешь.
— Это, наверное, оттого, что мы бывшие военные. Эмоции у нашего брата на последнем месте, — ответил Огнев.
— Да, наверное, так все и есть. Послушай, а как мы продадим все это, ведь ты говоришь, там двести слитков?
— Уже меньше — сто девяносто восемь, — поправил на голове шапку напарник.
— Пусть так, но все равно очень много.
— Когда вернемся на кордон, я созвонюсь с приятелем из Москвы — он будет заниматься организацией доставки туда груза и реализацией его одному из столичных банков. Если все пройдет нормально, каждый из нас получит равную долю и распорядится ею по своему желанию.
— То есть мы получим деньги наличными?
— Можно и так. Но я считаю, это неразумно и обязательно привлечет лишнее внимание. Лучше всего поместить их на счета в банке, нашем или зарубежном.
— А такое возможно? Я всю эту механику представляю очень смутно, — повернул к другу голову Лебедев.
— Вполне, — сонно ответил тот. — Сейчас, как ты знаешь, в России возможно все, если у тебя есть деньги…
Утром, умывшись снегом и позавтракав, они продолжили работу.
Вскоре все извлеченные слитки, упакованные в два брезентовых мешка, покоились на дне саней, прикрытые сверху снаряжением.
— Ну что, аргонавт, двинем в обратный путь? — шутливо толкнул Огнев Лебедева в плечо. — Здесь нам делать больше нечего.
— Это точно, — кивнул треухом Виктор, в последний раз проверяя крепления груза.
Потом они запустили двигатели снегоходов, прогрели их на холостом ходу, после чего «Бураны» с ревом двинулись вверх по склону, рубя гусеницами плотный наст и оставляя позади санный след. Вскоре оба скрылись в белом безмолвии.
Обратный путь был более долгим и трудным. Тяжелый груз, не позволяя двигаться быстро, замедлял ход машин. К тому же начались январские метели, и маленький караван несколько раз сбивался с пути.
На четвертый день рано утром наконец добрались до селения саамов, где надеялись немного отдохнуть и обогреться. По нетронутому снегу подрулили к знакомой избе, заглушили двигатели и, прихватив рюкзаки, заскрипели унтами к двери. В избушке было сумрачно и пусто.
