В лицо бил тугой ветер, спидометр исправно отсчитывал пройденные километры…
Устроившись в кроне высокой сосны, густо опушенной хвоей, фельдфебель Матти Йокинен озирал в прицел снайперской винтовки участок серпантина дороги на склоне сопки между ним и блестящим в низине озером. Здесь же, на жердях помоста, лежал его ранец с притороченной сверху плащ-палаткой.
Трое суток назад разведгруппа шюцкоровцев из шести солдат под командованием лейтенанта Сеппяля через болото проникла в стык между двумя русскими дивизиями и теперь выполняла полученное задание.
Фельдфебель, по приказу лейтенанта, вел наблюдение за отрезком рокады, отмечая в блокноте передвижение русской боевой техники и живой силы, а остальные шарились в прифронтовой полосе, подключаясь к линиям связи и изыскивая возможность добыть языка, нужного командованию.
Время поиска истекало сегодня, после чего Йокинену надлежало выйти к 20.00 в назначенное место для возвращения вместе с группой назад, через то же болото.
Уже больше часа дорога оставалась пустынной, глаз устал, и фельдфебель, зевнув, опустил винтовку.
Потом осторожно повесил ее на сук рядом, извлек из ранца банку консервов, взрезав ее своим пуукко, и немного подкрепился. Пустую банку сунул назад, вслед за чем вынул из кармана куртки сигарету, с наслаждением закурил и расслабился.
Вскоре за озером что-то тихо зажужжало, а потом на дороге возникла точка размером с комара. Фельдфебель потянулся за винтовкой и, уперев приклад в плечо, снова прильнул к прицелу.
Цейсовская оптика приблизила почти вплотную мчавшийся по дороге мотоцикл с коляской, за рулем которого сидел русский офицер в кожанке и фуражке.
Задание было практически выполнено, и напоследок фельдфебель решил пополнить личный боевой счет, который вел еще с тридцать девятого.
Поймав в визир цель и плавно ведя мушку, финн, задержав дыхание, нажал спуск. В плечо мягко толкнуло, пуля с визгом унеслась к сопкам.
Словно натолкнувшись на невидимую преграду, мотоцикл резко затормозил, вильнув в сторону, люлька приподнялась, переворачивая машину, и она, взлетев над обрывом, рухнула в озеро.
— Сатана перкеле! — оскалился шюцкоровец, передернув затвор, откуда вылетела горячая гильза.
Чуть позже, ловко спустившись с дерева, он прислушался. За озером и в лесу стояла тишина, где-то далеко разливалась трель дятла.
Довольно хмыкнув, финн помочился в кусты и, осторожно ступая, исчез в чаще.
Двигаясь по старому следу, он вышел на кочкастый мшаник, с россыпями уже созревающей морошки, и, чувствуя подъем настроения, стал тихо напевать под нос песню.
