Мотоцикл тихо зарокотал, капитан уселся на сиденье, воткнул скорость и вырулил на улицу прифронтовой деревеньки. Она стояла на опушке соснового бора, по другую сторону которого, за болотом, находились боевые порядки полка с приданной ему артиллерией.
Оставив позади еще несколько изб, у которых уже дымила полевая кухня, мотоцикл, переваливаясь на колдобинах, подъехал к расположенному в сельсовете штабу, у которого скучал нахохлившийся часовой и темнели две забрызганные грязью полуторки.
Не глуша двигателя, капитан слез с сиденья (солдат изобразил строевую стойку), поднялся по ступенькам, потянул на себя дверь и вошел.
— Комполка у себя? — обратился к сонному младшему лейтенанту, сидевшему напротив окна за столом с телефонами и что-то писавшему авторучкой в журнале.
— Никак нет, товарищ капитан, — привстал тот. — Полчаса назад убыл на позиции. На месте начальник штаба.
— Добро, — кивнул Кураев, проходя в левый коридор к торцевой, обитой клеенкой двери.
За ней, в прокуренной комнате, с портретом Калинина на стене, колдовал у топографической карты лысый майор, делая какие-то промеры курвиметром и занося их в пухлый блокнот.
— Здорово, Сергей Павлович, — прикрыл контрразведчик дверь. — Все мыслишь?
— Вроде того, — ответил майор. — Ну, как твой перебежчик?
— Определил его пока в санчасть, тяжелое ранение.
— Думаешь, засланный?
— Наоборот, герой, доставил ценнейшую информацию.
— Это хорошо, — сделал очередной промер майор, взяв в руку циркуль. — Поделишься?
— Когда вернусь из дивизии. А пока распорядись, чтобы медики к нему с душой, парень заслуживает награды.
— Сделаю, — поднял глаза начштаба. — Но информация за тобой.
Чуть позже мотоцикл прострекотал от штаба и свернул на лесную дорогу, ведущую в тыл 14-й армии под командованием генерала Фролова, оборонявшей Заполярье при участии кораблей Северного флота.
Ей противостояла группировка «Норвегия», в числе двух германских и одного финского корпусов при поддержке немецких люфтваффе.
Ко времени описываемых событий по всей линии фронта шла позиционная война, советские войска готовились к наступлению, а гитлеровские — к обороне.
Выехав на опушку леса и одолев еще несколько километров по проселку, мотоцикл Кураева свернул на рокаду и последовал вдоль тянущейся сбоку гряды, перемежающейся участками заболоченной тундры и пологими, с чахлой растительностью долинами. Это были отроги Хибин.
Изредка навстречу попадались маршевые роты, следовавшие к местам назначения, колонны армейских грузовиков и отдельные машины.
