— А чего? — поинтересовался тот, ставя на крыльцо спортивную сумку.
— Отказывается ехать назад.
— Это не дело, Юрок, — подумав, сказал Зингер. — Вместе приехали, вместе и уедем. Чего тебе тут делать?
— Нет, ребята, спасибо вам за все, но я для себя все решил. Подамся на Соловки, в обитель. Давно туда тянет.
— Да ты чё, с дуба рухнул?! — выпучил глаза Зингер. — На хрена тебе это надо?
— Ладно, Колька, не кипятись, — тронул приятеля за руку Душман. — В обитель так в обитель. Юрка сам себе хозяин.
С минуту все молчали, потом Душман встал и протянул Огневу руку:
— Ну что ж, тогда не поминай лихом. А надумаешь — возвращайся, пошли, Колька.
— Бывай, — толкнул Юрия в плечо Зингер, и, спустившись с крыльца, они направились к «джипу». Хлопнули дверцы, тишину кордона нарушил рев двигателя, и машина, длинно просигналив, тронулась с места.
— Не поминай лихом! — высунулся из окна Душман, а Зингер помахал Огневу рукой.
Глава 4
Несостоявшийся эпилог
Белесым июльским днем, когда над Белым морем еще властвует незакатное солнце, к пустынной пристани Большого Соловецкого острова пристал небольшой рыбацкий бот, с которого на берег сошел человек. Он был выше среднего роста, худощавый, в выцветшем армейском камуфляже и с тощим рюкзаком на плече.
Подойдя к двум мужчинам, конопатящим старую лодку, незнакомец о чем-то их спросил и направился в сторону монастыря, опоясанного высокой крепостной стеной.
Войдя на подворье, он переговорил со встретившимся монахом, после чего тот проводил гостя в кабинет настоятеля.
— Слушаю вас, — сказал престарелый игумен в очках, отодвигая в сторону старинный фолиант, и, внимательно оглядев незнакомца, предложил стул.
— Благодарю, святой отец, — сказал мужчина, присаживаясь. — Я бы хотел остаться в вашей обители, если это, конечно, возможно.
— Вот как? — вскинул на него глаза настоятель. — Поясните.
— Хочу уйти от мирской суеты.
— У вас горе?
— Да нет, — последовал ответ. — Скорее всего, душевная усталость. И еще, я хотел бы пожертвовать на нужды обители. Вот. — Мужчина достал из стоящего на полу рюкзака небольшой сверток и, развернув его, положил на стол перед игуменом.
— Что это? — подслеповато прищурился тот.
— Золото, прошлой зимой я нашел его в тундре.
— Оно ничье?
— Скорее всего, да. Лежало в обломках сбитого во время войны самолета.
— А почему бы вам не сдать его государству?
— Нынешнее государство того не заслуживает, святой отец, — горько улыбнулся незнакомец. — Я это точно знаю.
