Тот оказался пуст, а в горнице, на столе, лежала нацарапанная карандашом записка: «Уехал по делам. Скоро буду».
— Куда это деда понесло? — прочитав ее, задумался Зингер. — Может, к бабке?
— А почему бы и нет? — тронул рукой еще теплую печку Огнев. — У стариков тоже свои дела. Давайте греть баню и мыться.
Затопив ее и напарившись, разморенные, вернулись в дом. Там нажарили прихваченной Зингером из кузова транспортера оленины с картошкой, достали из багажника «джипа» пару бутылок водки и отметили возвращение.
— Хорошо сидим, — икнул Зингер, когда, утолив первый голод, одну опустошили. — Жаль только, что пустые, с рыжьем было бы веселее.
— Стоп! — взглянул на него Огнев. — Чуть не забыл. А ну ка, Саня, дай мне спички, — протянул руку к Душману.
— На, — ничего не понимая, ответил тот.
Сунув коробку в карман, Юрий прошел на кухню и, отодвинув в сторону лежавшую на полу домотканую дорожку, открыл крышку подпола. Спустившись вниз, чиркнул спичкой и, затеплив стоявший на бочке огарок свечи, направился к схрону.
— Принимай, — глухо донеслось через несколько минут снизу, и в руках присевшего на корточки у люка Зингера оказался небольшой, перевязанный шпагатом тяжелый сверток.
Выбравшись из подпола, Юрий взял его у Зингера, вернулся в горницу и положил на стол:
— Это вам, ребята.
Когда Душман, разрезав шпагат, развернул сверток, в неярком свете лампы матово блеснули четыре слитка.
— Все, что осталось от первой ходки, — кивнул на них Огнев.
— А тебе? — удивленно вскинув брови и взвешивая в руке один, спросил Душман.
— Мне не надо. Глядишь, снова откроете с Виктором автосервис, только с ментами больше не заводитесь.
Зингер с Душманом переглянулись, а затем Сашка придвинул два слитка Огневу:
— Так не пойдет. Это твои, иначе не возьмем.
— Как знаете, — безразлично пожал плечами Юрий.
Потом пили сваренный чифирь, и парни обсуждали возможность вновь заняться ремонтом автомобилей.
Огнев молча смотрел на них, ему все было безразлично.
Утром, оставив Архипу денег за постой, Душман с Зингером стали собираться в дорогу. Все это время Юрий безучастно сидел на крыльце и задумчиво смотрел в высокое небо, по которому плыли облака, легкие и пушистые.
— Чего загрустил, прапор? — отойдя от машины, присел рядом Душман. — Сейчас двинем домой, там уже настоящее лето.
— Ты знаешь, Саня, я, наверное, не поеду с вами, — взглянул на него Огнев.
— Почему?
— Так будет лучше для меня, да и для вас тоже.
— Ну, ты это брось, — нахмурился Душман. — Колян, ты слыхал, чего он буровит? — обернулся к появившемуся в дверях Зингеру.
