Девочка Аля | страница 26

– Дура, блин, велосипедная! Джинсы себе новые купи, да?

И уже на ходу в голову:

– Жопу прикрой, да?!

Катя расплакалась. Не сразу, конечно, минут пять пыталась наплевать и забыть и отчаянно тянула джинсы наверх, а футболку – вниз, расправляла плечи, втягивала размякший после недавних родов живот, но потом расплакалась.

По улице медленно двигалась мусороуборочная машина.

Ей хотелось вернуть духи в целлофане и сердечко.

Ему – посмотреть, как ей будет неловко копаться в мусорном баке с зелёной грязной крышкой. Он даже отъехал на два дома в сторону и затаился там за деревом, вытер руки влажной салфеткой.

Катя вела велосипед и вытирала слёзы, ей в спину дышал мусоровоз.

Что-то привлекло её внимание, какая-то возня, визг и царапание. Катя прислушалась. Звуки доносились со стороны мусорных баков. Катя открыла первый, тот, что был с краю. Заглянула, не обращая внимания на запах вчерашних подгузников.

– Ну, вот ещё, женщина, будем в мусоре копаться? Отойдите!

– Сейчас, сейчас, – Катя бросила велосипед, перекрыв подступ к бакам, ощупала и открыла одну за другой все пять заляпанных крышек. Из груды бумаги и овощных очистков извлекла черный плачущий комочек, прижала к груди и снова расплакалась, на этот раз с облегчением.

Можно думать о себе всё, что угодно, но жизненные обстоятельства проявят совершенно иные качества. Даже то, что казалось чудовищным, может обернуться свойством, с которым придётся жить. Либо не жить. Это уже по выбору. Разве вы никогда не задавались вопросом: «Неужели я такой, такая?». А в ответ эхо: «Такая, такая…». Ну и далее: «Да ладно… не может быть». А в ответ: «Может быть, может быть…».

Она делала блины на масленицу и не только

по рецепту, которому обучила её мама:

Молоко, дрожжи, яйца, записано, всего сколько.

Пекла на сале, подавала с икрой или с маслом, но ни в коем случае не с творогом.

Он хотел её везде, имел стоя.

Не давал ей покоя.

Стоило ей повернуться к нему попкой,

Он отодвигал членом её бельишко и входил своей скобкой

по-сухому.

Она стонала громко и часто, крепко держась за перегородку туалета.

А если молчала,

Всё затягивалось на долгих 10 минут, ей было больно, но она не раскрывала секрета.

Затем она научилась печь блины на кипятке.

Нужно было осторожно мешать тесто, чтобы не обвариться.

Он всё делал как положено:

Начинал с губ, целовал шею, плечи, грудь,

На этом месте говорил что-то одинаково одолженное,

Потом опускался ниже. Без сюрпризов, как поручни или перроны,