– Хочешь яблоко? – Я протягиваю ему фрукт – его неудобно носить с собой, а выбросить в урну у меня не хватает духу.
Иногда мне кажется, что фрукты что-то понимают, и я чувствую себя виноватой.
– Да, наверное, съем, оставь. Буду от него понемножку откусывать. – Ну кто же понемножку откусывает от яблок!
– У меня тут пиво. – Он отпивает глоток, на губе повисают усы из пены. – Дав придет?
– Должна.
– Как мама?
– Хорошо.
– Она когда-нибудь говорит обо мне?
– Конечно, говорит. – У папы на лице облегчение. И я не добавляю: «Но ничего хорошего».
– Этот чертов художник снова приходил?
– Какой еще художник?
– Ну этот, с конским хвостом.
– Кит?
– Кит. Именно. Знаешь, он к ней неравнодушен.
– Пап, Киту лет сто, и он пропах плесенью.
– А ей нравятся мужчины в возрасте.
– Не льсти себе. Она теперь предпочитает молоденьких!
– Да не может быть. Кого?
– Да это я тебя дурачу. – Мои колени напряженно сдвигаются. – Смотри-ка, вон Дав.
На Дав кислотно-оранжевые шорты и белая майка без рукавов, длинные светлые волосы плывут за ней шлейфом. Она загорелая. Она знать не знает, что такое депилятор и увлажняющий крем. В ушах у нее наушники.
– Давлинг! – говорит папа.
– Привет, папуля. – В один миг Дав превращается из сорванца в балерину, наклоняется, чтобы обнять отца, и целует его, одновременно снимая наушники.
– Папуля. Она все еще зовет меня папулей; совсем малышка!
Он усмехается. Он обращается с ней так, будто ей три года, а я – здоровенная, неуклюжая, ужасная сестра-страшила, слишком большая, чтобы называть папу папулей так, чтобы это не прозвучало дико и неприлично и чтобы люди не подумали, что я его любовница или вроде того.
– Какая ты хорошенькая, – говорит он ей. А я, значит, «розовенькая».
Дав отыскивает стул и усаживается, закинув ногу на ногу.
– Жарко как! – обмахиваясь, говорит Дав. – Вечером будет гроза. Обожаю грозу.
– Вот почему у меня болит голова. – Папа потирает голову, давая понять, что он живет в единении с природой.
– А ты не собираешь волосы в пучок, когда носишься туда-сюда? – Он по-прежнему поглощен Дав.
– Нет.
– Они тебе не мешают?
– Иногда, но тогда я их скручиваю и закусываю. Вот так. – Дав собирает волосы, скручивает в жгут и берет в зубы, как кошка котенка, которого несет за шкирку.
– Странная ты девочка, – говорит папа, откусывая кусок яблока. – Ну… так что там у мамы за молодые люди? – Господи, да хватит уже.
– Пап, посмотри мое видео! – Дав ловко меняет тему. – Это я, видишь… делаю вперед.
