Соня подала ему какое-то письмо и незаметно протянула пару очков. Но сэр Родерик их с негодованием отверг.
— Это еще зачем? Я прекрасно вижу без них!
Сощурившись сильно, он уставился на написанное, постепенно отодвигая листок все дальше и дальше. Однако, убедившись, что у него ничего не получается, попросил:
— Пожалуй, будет лучше и удобнее, если вы прочитаете мне его вслух.
Соня принялась за дело.
Эркюль Пуаро на секунду задержался на площадке. Внизу царила мертвая тишина. Тогда он подошел к окну на площадке и выглянул наружу. Мэри Рестарик находилась внизу на террасе, она занималась чем-то в саду. Пуаро удовлетворенно кивнул и пошел чуть не на цыпочках вдоль коридора, поочередно заглядывая во все комнаты... Ванная, кладовая для постельного белья, запасная спальня с двухспальной кроватью, жилая спальня с одной кроватью — не Мэри ли Рестарик? Рядом находилась, как он полагал, комната Эндрю Рестарика, ибо между двумя помещениями имелась дверь. Пуаро двинулся в другую сторону от площадки. Прежде всего он отворил дверь в спальню на одного человека. Сейчас, по-видимому, в ней никто не жил, но ее наверняка занимали по субботам и воскресеньям. На туалетном столике лежал набор всевозможных щеток.
Прислушавшись к тишине дома, Пуаро затем осмелился войти внутрь и заглянуть в гардероб. Да, внутри висела какая-то одежда, так называемые дачные платья.
В углу стоял письменный стол, но на нем ничего не было. Пуаро осторожно выдвигал один ящик за другим. В них лежали кое-какие пустяки, несколько писем тривиального содержания, полученные давно. Осмотр ящиков ничего не дал.
Спустившись по лестнице, Пуаро вышел в сад, где самым любезным образом попрощался с хозяйкой. Он не поддался на ее уговоры в отношении чая, объяснив, что дал слово не опаздывать на прощальный обед к своим друзьям, поскольку вечером ему предстояло уехать в Лондон.
— Может быть, вам вызвать такси? Или же я отвезу вас на машине?
— Ну, что вы, мадам! Вы очень любезны!
Пуаро так же неторопливо возвращался по уже знакомой ему деревенской улице и, обогнув лужайку возле церкви, пересек небольшой ручеек по горбатому мосту. Под кущей высоких тополей стояла его роскошная машина, предупредительный шофер стоял у распахнутой дверцы. Усевшись на обитое серой кожей сиденье, Пуаро первым делом скинул свои изящные лакированные туфли и испустил вздох облегчения.
— Теперь мы возвращаемся в Лондон,— сказал он.
Машина мягко тронулась с места, мотор курлыкал или пел какую-то монотонную песенку. Побежали назад дорожные столбы. На обочине стоял какой-то молодой человек, который яростно жестикулировал. В этой картине не было ничего примечательного, а его необычайно пестрый костюм только заставил Пуаро подумать, что стиляги начинают наводнять провинцию. И только уже миновав просителя, Пуаро понял, кто это такой.
