– Тсс! Ради бога, тише! Отец запретил мне с тобой видеться, но я никогда тебя не разлюблю и не забуду!
Хлопнула дверь. Каспер остался один.
– Панич Каспер, – огорченно сказала старая служанка, снова появляясь в прихожей, – господин профессор велел тебе сказать, что его нет дома… Что с сегодняшнего дня его никогда для тебя не будет дома!
Однако профессору Ланге это, очевидно, показалось недостаточным. Вслед за служанкой он немедленно выбежал в сени.
– И после всего, что произошло, ты еще осмеливаешься вламываться ко мне в дом? – срываясь на резкий фальцет, кричал он. – И это мой ученик Каспер, на которого я возлагал столько надежд! Ты оказался ничтожным невеждой, ничтожным и неблагодарным! И это сын доблестного капитана Берната! – Красивое лицо профессора пошло красными пятнами, и сейчас в нем нельзя было подметить и тени сходства с нежной и прекрасной Миттой.
– Но, пан доктор, разве уж такой непростительный грех – желание утвердиться в истине путем сравнения двух противоречивых учений? Сомнения, которые бродят сейчас в головах…
– Молчать! – гаркнул Ланге. – Сомневаются только выученики итальянских вольнодумцев да недоучки вроде Каспера Берната! Уважаемый отец Кристофор мне все поведал!
– Но, пан доктор…
– Довольно! Пусть бывший студент Бернат забудет дорогу к моему дому. Пусть он забудет, что когда-то был знаком с моей дочерью! Вон! – Остановившись в дверях, Ланге многозначительно добавил: – Последний совет моему бывшему ученику: он сделает непоправимую глупость, если останется хотя бы ненадолго в Кракове!
Каспер понял его. Так… Юноша провел рукой по лбу, голова горела, ноги подкашивались. Искренне ли говорит Ланге или им руководит желание разлучить Каспера с Миттой? Но тут студенту на ум пришли возмущенные возгласы отцов референдариев… Нет, пожалуй, надо внять словам профессора…
Было совсем темно, когда Каспер добрался до дома педеля Кристофора. В комнате студентов света не было, и Бернат вздохнул с облегчением – все, очевидно, уже улеглись. Однако, шагнув через порог темной каморки, изгнанник понял, что товарищи дожидаются его. Никто не сказал ему ни слова, но осторожный шорох, сдерживаемое дыхание, скрип скамей подсказали ему, что здесь и не думают о сне.
Каспер, не раздеваясь, устало повалился на свое ложе. Снова молчание. Ну ладно, теперь нужно закрыть глаза и постараться уснуть.
Вдруг чья-то рука набросила ему на ноги теплый плащ. Юноша молча закутался и повернулся к стене. Что делать? Вернуться в Гданьск к отчиму? Это принесет только лишние испытания его бедной матери… Эх, жалко, что уезжает Вуек!
