– Думаешь, другие?
Генерал вытащил из группы пленных крайнего.
– Может, и не он. Значит, его брат.
– Je n’ai pas de frère… – пролепетал гренадер, отводя взгляд от разгневанного генеральского лица.
– Что? – спросил кто-то из солдат.
– Нет, говорит, брата. Так, значит, кум иль сват. Все одним миром мазаны.
– Может, лучше гуманность? Добром победить ожесточение сердец? – сказал прапорщик с забинтованной головой.
– Как зовут, герой? – спросил Седов.
– Алексей Самсонов, ваше высокопревосходительство.
– Прогрессивные идеи? Равенство, братство? Вы ещё на колени перед ними станьте, Самсонов. «Поглядите, мусью, какие мы добрые да гуманные…» Мусью глядит и смеётся: «Ах, глупый зверь! Я его штыком, а он понравиться хочет! Я огнём, а он благородство показывает. Великодушие! Другой раз приду – вчетверо более наломаю!..» Уяснили, Алёшенька Самсонов, на каком месте он вращал вашу гуманность?
– Так точно, ваше высокопревосходительство! – чётко отрапортовал прапорщик.
Тут из-за угла разрушенного дома послышался топот копыт. Из переулка выехал казачий патруль.
– Видели такое? – обратился разом ко всем загорелый морщинистый ротмистр.
Впереди казаков стояли три фигуры в женском платье. Взор генерала мгновенно отметил их тяжёлые, грубые руки, щетину на мордах, а у одного из-под слишком короткой юбки виднелись носы кирасирских сапог.
– Форменные бабы! – сказал ротмистр. – Мои-то орлы схватили… Чуть было не опоганились, помилуй бог.
Переодетую троицу подтолкнули к другим пленникам.
– Понимаете, братцы, – обернулся к гвардейцам Седов. – У них, язву им, вера не та. Не возьмут, анафемы, в толк, что перед богом виноваты, коли не накажешь на земле. Наше дело – не жалеть, наказать примерно. Чтобы запомнили, на кого нельзя подымать оружие. Боком выйдет! Губим свои души не просто так, а за ближних. Этих, первых, в расход!
Генерал выхватил из-за пояса пистолет и, почти не целясь, разнёс голову крайнему, не имевшему брата.
– А с этого маскарада, – кивнул он на переодетых, – снять юбки, штаны и отпустить! Пусть рассказывают, что повидали. Если будет кому.
* * *
В три часа пополудни, обходя дымящиеся останки города, Седов встретил своих пушкарей.
– Как жизнь, ребята?
– Девки так и лезут, ваше-ство! – доложил подгулявший унтер-офицер Корнеев. – Изо всех углов. Лопочут по-своему, показывают: будем, значит, стирать, убирать… Ну и другое тоже кое-что, – закончил он под общий смех.
– Девки?.. Где же они? – вопросил генерал.
