– Идёмте. Мы их в целости и сохранности…
В просторной зале на первом этаже бывшего роскошного здания всё было разгромлено и перерыто. Гулял сквозняк, на полу валялись разбитые паркетины, бутылки, дорогие наряды, обломки лепнины, мебели, осколки фарфора и хрусталя.
У стены, съёжившись и прячась одна за другую, сидели на корточках фигуры в длинной одежде.
– Bonjour, mademoiselle. Levez-vous, s’il vous plaît, – обратился к ним Седов.
Они вскочили, рыдая и протягивая руки. Не менее полусотни. Настоящие. И, кажется, есть прехорошенькие…
– Не трогали? – спросил генерал.
– Никак нет, ваше-ство! – ответил Корнеев.
– Правильно. Сначала пусть доктор осмотрит на предмет срамных болезней. Вон та, вижу, без носа. От неё бы натерпелись беды.
Седов жестами подозвал безносую и, пригрозив пистолетом, велел убираться.
– Остальных к доктору. И в баню, а то они, может, год её не знали.
– Скажете, ваше-ство, – возразил Корнеев. – Пахнут приятно. Цветами, что ли…
– Иноземная хитрость. Слыхали, что их император писал жене? «Я возвращаюсь из похода, буду через два месяца, а ты чтобы это время не смела мыться».
– Это почему?
– Верно, у них по-другому не работает, – сказал Седов под солдатский хохот. – Сейчас поговорю.
И обратился к женщинам:
– Êtes-vous prêt à travailler pour nos soldats?
– Oui! Ayez pitié, monsieur! – вскричали они и повалились на колени.
– Жидкая натура, – сказал Корнеев с презрением. – Наши бы никогда.
– Верно говоришь! – поддержали солдаты. – Наши с вилами, топорами…
– Значит, к доктору и в обоз, – распорядился генерал. – Две бочки воды, мыло, накормить как полагается, а там поглядим.
– Есть ещё с детьми, – сказал Корнеев. – В соседней зале. И просто беспризорные.
– Дети – ангелы безгрешные. Беречь как зеницу ока. В нашу веру окрестим, дадим воспитание. Но они, – указал Седов на разбитое окно, – шаромыжники пусть о том не ведают и полагают что хотят.
* * *
Вечером у разрушенного моста к Седову подскочил взволнованный майор Зимин:
– Попался, ваше высокопревосходительство! Невредимый, представьте себе!..
– Ведите, – распорядился генерал, сразу догадавшись, о ком речь.
– Сию минуту!
И даже менее чем через минуту, держа за шиворот, майор препроводил задержанного.
Вот ты каков, великий полководец. Облик, знакомый по устным описаниям и множеству картин. Чуть ниже среднего роста, не карлик, как болтают злые языки. Короткие ноги, брюшко. Голова не покрыта, и выражение чумазого лица, на портретах столь надменное, сейчас беспомощно и жалко.
