— Для моих «санок» сгодятся и такие, без шерсти, — уверенно сказал Кешка. — А можно и вовсе простые, кручёные из берёсты. Лишь бы воду буруздили. Тайменю — какая разница? Он же ночью всё одно не видит чё там плывет, в шкурке оно или нет. Ему — лишь бы след был на воде, туда он и кидается, хватает с лета. Ловил ночью? Ну вот, сам знаешь не хуже меня.
Что такое Кешкины премудрые «санки», или, как их ещё называют, «кораблик», — объяснять пока не стану: скоро увидим эту снасть на реке, в работе, тогда и оценим, на что она способна.
Сразу после полудня мы наладились плыть. Унесли к лодке мотор «Москва-3», запасной бачок бензина, рюкзак со снастями и необходимым снаряжением, куль с продуктами да походной посудой, одностволку тридцать второго калибра — на тот случай, если подсечём крупного тайменя и придётся усмирять его в воде, на мели. Дед проводил нас до реки. Придирчиво глядел, как мы укладываемся, навешиваем мотор. Напутствовал Кешку:
— Мотор береги, не побей по камням на перекатах.
— Ну как же, счас побью. Без твоего совету в один момент порешу. Вроде как первый раз плыву.
— На большие плёса валите. Там рыба есть. Хоть маленько, да поймаете.
— Видно будет, — безразлично сказал Кешка. — Куда захотим, туда и сплывём… Ну всё, давай отчаливать, а то дедовы проповеди не переслушаешь.
Он отвёл корму от берега, занял своё место у мотора. Я встал в середине посудины, оттолкнулся шестом, и сразу же нас подхватило течение. На глубине Кешка запустил мотор, вырулил на стрежень, и лёгкая, из тонких и узких еловых досок на крепких подпругах скроенная лодка, привздёрнув острый нос, понеслась по течению. Дед Багров постоял ещё немного на пустынной косе, глядя нам вслед, и медленно пошёл прочь от реки.
Мелкий прибрежный топольник и тальники закрыли деревню. За поскотиной река ударилась в черную скалу, круто повернула влево, затем обогнула увал и вырвалась, на приволье, в луга. Выше лугов то с одной, то с другой стороны долины, на пологих подлёсных склонах открывались зелёные клинья и полосы полей, но вскоре, они кончились, и Менза, причудливо выгибаясь, местами чуть ли не поворачивая вспять, побежала меж горами, сквозь необжитую, глухую тайгу.
Прошли первый порог. Лодку Кешка провёл мастерски, играючи — нигде даже не чиркнул о камень бортом — и остался собой очень доволен: он сидел на корме вполоборота, правая рука — на рычаге руля и регуляторе газа, держался гордо, уверенно, подставляя встречному ветру буйную шевелюру и крепкую загорелую грудь — на голом теле синяя рубаха нараспашку. За порогом сразу отвалился, отстал от нас гул воды, и впереди, как бы приглашая задержаться, остановить взгляд на его спокойной глади, вольно разлился длинный светлый плёс.
