– Держимся шагах в десяти, – негромко сказал Герман. – Вон по бокам от рельса кусты, по ним пошуршим. И без моей команды – даже не дышать.
Фигурка мальчика шла в снежную тьму, усилившийся ветер обвивал ее поземкой. Старик же и вовсе сгинул в этом мареве, как не было его.
Колька, пригнувшись, брел по кустам, прищурившись и давая себе зарок купить кепку с козырьком вместо вязаной шапочки.
Тем не менее, вспыхнувшие факелы он увидел сразу, как и его спутники. Яркий свет озарил пути, послышалась даже некая музыка, неживая, похожая на ту, что играли шарманки в старых фильмах. Услышал он и голос, громкий, веселый, живой.
– Бамбини, ты пришел! А я уж начал было думать, что твоя маленькая подружка останется без своего кавалера, а это так неправильно. У каждой девушки должен быть кавалер.
– Где Марюта? – ломко спросил Ржавый. Судя по голосу, мальчишка был на грани истерики.
– Она теперь моя актриса, – немного пафосно ответил мужчина. Колька приподнял голову и увидел его. Он был совсем рядом с ним, шагах в десяти. Один прыжок, заломить руку и… Но без команды – нельзя.
В самом деле, итальянец был кудряв и длинноволос, ярко-красные губы выделялись на полноватом лице. Глаза, круглые, чуть навыкате, лучились смехом. В руке у него была кукла, пестрый арлекин в забавном раздвоенном колпаке.
– Ты молодец, что пришел. Моя труппа почти вся в сборе, не хватало только одного актера, – продолжил итальянец. Он поднял арлекина вверх и потряс им перед лицом Ржавого. – Что, Джузеппе, нам подходит этот мальчик?
Все так же улыбаясь, Малетто поднес арлекина к уху и казалось, что начал слушать то, что тот ему говорил.
– Приготовьтесь, – прошуршал голос Германа.
– М-м-м, как интересно. – Малетто повертел головой. – Мальчик, так ты пришел не один? Сеньоры, зачем прятаться? Мой театр всегда рад зрителям.
Герман первым вышел на освещенную площадку перед домом, в руке его поблескивал знакомый уже Кольке серебряный нож. За ним, треща ветками, двинулись и остальные.
– Сеньор Малетто, не так ли? – вежливо осведомился Герман. – Насколько я понял, вы удерживаете в своем доме детей, причем против их воли. Не соблаговолите ли вы их отпустить?
– Детей? – итальянец наигранно развел руки в стороны. – Каких детей? В моем доме нет никаких детей. В нем живу только я. Впрочем, в нем еще обитают актеры моего театра, но по отношению к куклам слово «жить» звучит не слишком верно.
Малетто три раза хлопнул в ладоши, и из открытой двери дома послышались тихие, как будто детские, шаги. Чуть позже из нее стали выходить куклы, с ниточками на руках и ногах, одетые в пестрые костюмы и словно сошедшие со страниц книг по истории Комедия дель Арте
