Да, конечно же: Риса Мидзуно. Иероглифы на визитке и впечатление от обладательницы этого имени совпали, и он ее вспомнил. Спустившись с платформы по лестнице, Такаки повернул направо и спросил:
— Мидзуно-сан, вы к восточному выходу?
— Э-э, да, почему нет.
— Почему нет? — удивился он.
— Ну,по правде говоря, мне всё равно, куда идти. Дождь перестал, погода отличная, я думала, может, пройтись по магазинам?.. — сказала она весело.
Очарованный ее улыбкой, он тоже улыбнулся.
— У меня то же самое. Если уж так, не выпить ли нам где-нибудь чаю? — спросил он, и Мидзуно, удивленно улыбнувшись, ответила; «Давайте».
Вдвоем они отправились в маленькую кофейню на подвальном этаже неподалеку от восточного выхода, выпили кофе, проговорили два часа, обменялись контактами и разошлись.
Бродя в одиночестве среди полок книжного магазина, Такаки ощутил, что у него слегка саднит горло. Давно уже он ни с кем не говорил так долго. Хотя это была практически первая наша встреча, мы проболтали два часа, снова отметил он. Может быть, потому, что оба расслабились после окончания рабочего проекта? Обсуждали слухи, которые ходят в наших фирмах, рассказывали о том, где каждый из нас живет, вспоминали студенческие годы…
Разговор как разговор, ничего особенного, но после него осталось приятное чувство; говорить с этой девушкой было так же естественно, как дышать. Как когда-то давно, в груди у Такаки потеплело.
Через неделю он написал ей мэйл и пригласил на ужин. В тот день он побыстрее расправился со сверхурочной работой, они встретились в Китидэёдзи, поужинали и расстались, когда на часах было больше десяти. На следующей неделе приглашение на ужин пришло уже от нее, еще через неделю они по его инициативе сходили в выходной в кино и вместе пообедали. Вот так, деликатно и осторожно, они потихоньку становились всё ближе и ближе.
Риса Мидзуно была из тех женщин, которые с каждым свиданием становятся всё интереснее. Из-за очков и длинных черных волос она казалась самой обыкновенной, но сбило приглядеться — и обнаруживалось, что у нее поразительно благородные черты лица. Она одевалась скромно, не выставляя тело напоказ, говорила мало, держалась робка, так что поневоле закрадывалась мысль: она сама не желает выглядеть красавицей. Риса была моложе Такаки на два года и отличалась искренностью и прямодушием. Она никогда не повышала голос, разговаривала легко и непринужденно. Когда они с Такаки были вместе, всякое беспокойство куда-то улетучивалось.
