Сад изящных слов - Макото Синкай

Дождь; натертые ноги; грома бог.

Такао Акидзуки

«Никогда с таким не сталкивался, пока не перешёл в старшие классы», — думает Такао Акидзуки.

Чужие зонты, с которых течёт на обшлага форменных школьных брюк; запах нафталина, въевшийся в чей-то костюм; тепло чужих тел, прижатых к твоей спине; поток воздуха от кондиционера, грубо и бесцеремонно дующего прямо в лицо.

Он уже два месяца ездит по утрам в битком набитом поезде, но при мысли, что эти мучения продлятся ещё три года, к сердцу подступает отчаяние. Чтобы не опираться на соседей по вагону, Такао твёрже ставит ноги на пол и так сильно стискивает ремешок поручня, что немеют пальцы.

«Век бы сюда не соваться», — раздражённо думает он.

Такао вспоминает маньяка-убийцу из манги, которую брал почитать у старшего брата, и представляет, как бы ему сейчас полегчало на душе, расстреляй он всех вокруг из пулемёта. Впрочем, нет, тут же поправляется он. Мечтать не вредно, но, если такое случится, быть ему среди убитых, в массовке. Обычный, ничем не примечательный пятнадцатилетний мальчишка.

Поверх частокола голов, за узкими, наглухо закрытыми окнами вагона виден проплывающий мимо мокрый город. На тусклом фоне плотных дождевых облаков выделяется лишь освещение в жилых домах и конторских зданиях. Отражение экрана телевизора, показывающего новости, на поверхности обеденного стола; облегающая юбка девушки, готовящей на офисной кухне; выцветший плакат на стене; зонт над головой человека, выбегающего с велосипедной стоянки. Мелкие обрывки чьих-то жизней один за другим проносятся перед глазами. Такао чувствует, как этот неудержимый поток неизвестности захлёстывает его с головой, и оттого раздражается ещё больше.

Пятнадцатилетний мальчишка, который ничего не знает о жизни.

Поезд наконец-то плавно поворачивает направо, в просветах между домами появляются группы небоскрёбов, и Такао, словно он того и ждал, закрывает глаза и начинает медленно считать про себя. Один, два, три, четыре... Когда он доходит до восьми, раздаётся низкий гул, а вагон коротко вздрагивает от порыва ветра. Такао открывает глаза и видит на соседнем пути встречный скорый поезд линии Тюо: его окна мелькают, как кадры на киноплёнке.

Всегда в одно и то же время.

«Ещё две минуты до того момента, как меня выпустят из этой адской коробки», — нервно думает он.

«Синдзюку... Синдзюку...»

Одновременно с объявлением станции Такао выталкивают на платформу, и он, будто вынырнув из-под воды, жадно втягивает прохладный, напитанный майским дождём воздух. Пока людская волна безжалостно тащит его в сторону лестницы, он поднимает голову и смотрит вверх.