Приглядевшись внимательней, Бхимасена убеждается: все изображения, подаваемые с камер, статичны. Ледяной гигант из сказки, Горакша-натх дохнул холодом и заморозил видео. Раз в тридцать секунд изображения мигают, как при кратковременном сбое питания. Рано или поздно это заметят на командном пункте — и поднимут тревогу.
Генерал улыбается. Он хорошо помнит лицо охранника, пытавшегося сообщить начальству о сумасшедшем брамайне, повелителе ворот. Пожалуй, с тревогой возникнут проблемы. Даже наверняка возникнут.
Ждать хуже всего. Выяснить, что творится под землей, нельзя: камеры показывают фальшивки, системы связи, размещенные ниже минус четвертого уровня, внезапно отключились. Гуру сидит каменным истуканом: глаза закрыты, на лице — отрешенность. Серьги в ушах йогина мерно раскачиваются в противофазе. Обычно операция заканчивалась провалом за десять — пятнадцать минут. Проходит четверть часа. Шестнадцать минут. Семнадцать…
Гуру шевелится.
Приходит в движение крайняя слева картинка. Комната в кадре — точная копия комнаты из ларгитасского пропагандистского ролика. Пушистый ковер. Хай-тековские кресла. Визор-центр. Ваза с фруктами. Диагностический блок в изголовье кровати. Мальчик тоже присутствует: Натху Джутхани сидит на полу.
За диагност-блоком прячется охранник.
Дверь — обычная, не раздвижная — стремительно распахивается. Два разряда полыхают разом. Падают оба — охранник и боец-шутник: где-то раздобыв действующее оружие, он первым врывается внутрь. Перепрыгнув через тело товарища, в комнату влетает Марвари, — кажется, от всей стаи остался один вожак. На миг он замирает: глядит на мальчишку и не верит своим глазам. Потом субедар вскидывает лучевик и без малейших колебаний стреляет в голову Натху Джутхани.
Мальчика окутывает пламя: жаркое, искристое. Фейерверк взрывается блестками конфетти и лентами серпантина. Дитя технологии прецизионного анатомического копирования, кукла издает звук облегчения — пуфф! — и превращается в огненный шар, испарившись без следа. От нее не остается даже пепла.
Из акустики гремит торжественный гимн.
* * *
— Впечатление? Да они в шоке!
Перед глазами Бхимасены все еще стоит картина: бойцы, «серые» и «песочные» вперемешку, гурьбой вываливаются из бункера. Гогочут, хлопают друг друга по плечам, сверкают белозубыми улыбками на всю Галактику. И вдруг — тишина. Проходит секунда, другая, третья. Бородач Марвари кланяется гуру, сидящему на скамейке, почтительно касается лба кончиками пальцев. Остальные следуют примеру командира. Двое самых восторженных простираются ниц…
