Сержанту никто не звонит - Шимун Врочек

Семь лет прошло, а я все еще тебя люблю.

Извини. Глупо начинать рассказ с этих слов – почти так же глупо, как смотреть фильм с финальных титров, минуя начало, развитие, ударные моменты.

Лица актеров – по памяти, и к черту грим!

Капрал: Америго да Корсо.

Старший сержант: Франко Соренте.

Сержант: Рауль Моралес.

Рени, Рени, Рени…

В роли мертвого лейтенанта Рамиреса – мертвый лейтенант Рамирес.

– Сержант Соренте, – доложился я. – Прибыл на военный совет.

– А где лейтенант?

– В заречном квартале, – пояснил я любезно. – Чем занят? Лейтенант украшает собой дерево. Лицо у него почернело, язык – вывалился. Хотите знать что-нибудь еще?

– Что… что случилось?

– Он мертв. Его повесили, если быть точным.

– Как?

– За шею, полковник. Веревка пережимает дыхательное горло и человек умирает. Очень просто. Как говорили в старину: вас повесят, и вы будете висеть до тех пор, пока не умрете, не умрете, не умрете…

– Сержант!

– Полковник.

– Ваши шутки неуместны… и оскорбительны! Рамирес был хорошим офицером.

– Он был идиотом. Только идиот отправится за реку без охраны.

– В одиночку?!

– Хуже, полковник. Он взял с собой капрала Денсини и рядового Гомеса. Их повесили веткой ниже. Жаны уважают субординацию. Хорошее рождество – правда, сэр? Вы же англичанин, у вас принято уважать традиции. Жаны, за неимением ели, обошлись ясенем… или тополем? Простите, полковник. Я плохо разбираюсь в лиственных породах.

– …мы окружены, – подвел итог начальник штаба.

– Сержант, а как вы оцениваете обстановку?

Я скривил губы. Военный совет, мать вашу! Мы действительно в отчаянном положении, раз армейцев интересует мнение какого-то миротворца.

– Хватит играть в молчанку, сержант, – раздраженно сказал Джанелли. – Мы можем победить? Ответьте как специалист – вас же этому учили.

– Хорошо. Я отвечу. Вы знакомы с тактикой партизанской войны? – я оглядел присутствующих, – Вижу, что нет. Существует единственный способ победить гверилью – один единственный. Это в наших силах. Но, боюсь, он вам не понравится.

– Что за способ?

– Лишить партизан базы.

– Продовольствия, оружия? Денег?

Я помолчал.

– Людей, – сказал наконец. – Все остальное – мишура, следствие… Без населения, поддерживающего партизан, последние обречены.

– И что вы предлагаете?

– Я не предлагаю. Я констатирую факт. Наш путь к победе называется неприятно. Очень неприятно. А выглядит и того хуже.

– Геноцид, – тихо обронил О'Коннор. На него стали оборачиваться – артиллерист сидел бледный, ладони стиснули кружку. – Это же так просто… этот псих говорит о геноциде. Так просто…