Антоха влетел в Денискину спальню. Стул опрокинут, окно открыто настежь. В утренних сумерках какая-то тощая фигура волокла по картофельной ботве второй белый мешок.
Антон сиганул в окно, откуда только прыть взялась, грохнулся на морковную грядку и, не обращая внимания на боль в ушибленном плече, помчался за похитителем. Метров за десять крикнул: — А ну стой!
И напрасно он это сделал. Худой повернулся и молча направил на преследователя какой-то пульт. Антон не стал ждать результатов, ушёл с кувырком в сторону. Рядом пронеслось белое полотнище. Тоха рванул к обидчику и пока тот ковырялся в своей штучке, подлетел и саданул ему ручкой ножа в лоб. Тот не пикнув, опустился в картофельную борозду. Странно так упал, посегментно. Сначала на колени, потом боком на задницу, потом и вовсе разлёгся.
Антон кинулся к мешку и уже привычно взрезал ткань.
Таня с хрипом втянула в себя воздух и закашлялась. Муж стоял перед ней на коленях — Танечка, как ты?
Таня с помощью мужа тоже встала на коленки, и, вцепившись ему в рубаху, повторяла безумно — Тошенька…. Тошенька… Там… — Тыкала пальцем в дом.
— Там всё нормально. Ты идти можешь?
Таня с помощью Антона неуверенно встала.
— Танечка, иди домой. Иди, от греха подальше.
Женщина, покачиваясь, заторопилась из огорода.
Антон крикнул ей вслед — Таня возьми ружьё и будь наготове. В случае чего — стреляй. Иди…
Антон подошёл к незнакомцу, склонился, пригляделся. Ну и рожа!
Лицо его выглядело как подошва утюга мраморно-белого цвета, острым концом вниз. Сверху прилеплены глаза и пуговка носа, а снизу щель безгубого рта. Чудовище какое-то. Или маска?
Одет и обут он был тоже как на маскарад. Голубая футболка, а сверху странный безрукавый костюм по колени, который состоял из коричневых кожаных ремешков разной длины. Сами ремешки были покрыты металлическими разномастными бляхами, а на концах ремней висели кольца и колечки из белого и жёлтого металла.
Коленки у него как у римского легионера были голыми с мертвенно белой кожей. На ногах красовались здоровенные берцы, под «курточку» цветом.
Урод приоткрыл веки и мгновенно среагировал на обстановку — подтянул ноги к груди и резко распрямив, ударил Антона в грудь.
Тоха добросовестно отмерил пять метров огорода и рухнул навзничь. Тут же вскочил — Ах ты падла! — И метнулся к обидчику.
Тот стоя на коленях, путаясь в своих ремешках и колечках, неуклюже вытащил какой-то детский пластмассовый розовый пистолетик. Но направить на Антона не успел. Тоха зарядил ему пинком по плоской роже так, что думал, голова у вояки оторвётся.
