— Хотелось бы мне быть более приспособленным к этому миру — Фокс закашлялся.
— Многим бы хотелось.
— Мне от родителей не осталась даже пары пуль. Так что прости, но я все же думаю, что тебе повезло больше.
— Может быть. Но у всего есть своя цена. Отец пожертвовал моей матерью, ради того, чтобы я стала такой особенной. Все время беременности, с самого момента зачатия, которое было тщательно им спланировано, отец контролировал процесс целиком и полностью. Он пичкал мою мать препаратами и вносил корректировки на всех стадиях развития плода. И это сказывалось на ее состоянии, превратив те девять месяц в настоящий ад, который закончился тем, что я родилась, а она умерла. Это случилось практически одновременно.
Блэки замолчала так резко, словно оборвала фразу на полуслове, и Фокс не сразу понял, что она сказала все, что хотела.
— Сочувствую — произнес он, надеясь, что Блэки не воспримет его слова как лож, ведь они были правдой.
— Как я вообще могла выбрать другой жизненный путь, когда стала убийцей, лишь только появившись на этот свет?
— Сама же сказала, что мы не выбираем кем родиться.
— Да, верно, не выбираем. И все же именно за то убийство я буду винить себя всю жизнь. Столько людей погибло от моей руки с тех пор, большинства из них я даже не запомнила. Но мать, которую я никогда не знала, я буду помнить всегда, и всегда винить себя за ее смерть.
Неожиданная откровенность Блэки поразила Фокса. «Почему она решила рассказать мне это?» — удивлялся он. И в голову приходило лишь одно объяснение. «Потому что я разглядел в ней человека, а не хладнокровное чудовище, которое видят другие. Человека, а не машину убийства, не холодную, мертвую в душе суку. Человека. Живого человека, в груди которого бьется настоящее сердце».
Он закашлялся так сильно что, кажется, еще чуть-чуть и выблевал бы свои легкие.
— Ты использовал аптечку?
— Да, но она не сильно помогает. Чертов холод.
Несколько секунд молчания, затем он услышал какой-то шорох.
— Иди сюда — позвала Блэки.
— Что?
— Что слышал. Иди сюда.
Он не без усилия разогнул конечности и пополз вперед, туда, откуда слышал голос Блэки. Он ощутил, как тонкие пальцы коснулись его плеча, тут же впились в него и с силой потянули вперед. Через секунду он оказался в ее объятиях. В теплых, даже горячих объятиях Блэки. И он прижался к ней, как ребенок, прильнул к ее обнаженному телу. Длинные руки обвили его и сомкнулись на спине, а ногами она обхватила его бедра. Балахон, от которого пахло сыростью и не особо приятным, травянистым запахом лешего, стал для них обоих покрывалом.
