Шрам - Ник Волхарин

Этот город мертв. Мертв уже много десятилетий. Дома, в которых некогда жили люди, занимаясь своими будничными, повседневными делами, теперь пусты. Окна, в которых когда-то горел свет, ныне напоминают пустые глазницы черепа, за которыми лишь мрак, непроглядный и пугающий. Этот город, на улицах которого прежде кипела жизнь, днем бурная, шумная, ночью сияющая тысячами огней, опасная и манящая, теперь в любое время суток остается молчалив, подобно склепу. Город мертв, ибо лишился главного, основного составляющего жизни — он лишился своей души. Душа города — люди населяющие его, такие разные и похожие друг на друга, поколениями возводившие, ломающие и перестраивающие эти стены, ныне покинули их, и вечный сон накрыл эти улицы, площади, дома и переулки. Теперь этот город одиноко стоит, разрушаемый ветрами и грозами — силами природы, стремящейся смести его со своего лика, уничтожить как болезненную опухоль. И когда-нибудь природа возьмет свое. Когда-нибудь, но пока еще город стоит, как напоминание потомкам мира сего о силе их предков, как монолит прошлого.

Лишь ступив в черту этой обители печальных воспоминаний, я ощутил как давят серые стены. Город навис надо мной на фоне тяжелых, свинцовых туч, застлавших небо до самого горизонта и предвещающих скорую грозу. Его молчаливое величие заставляет мое сердце содрогаться. Словно, войдя в этот город, я прикоснулся к некой тайне, настолько ужасной, что одна лишь попытка осознания ее способна свести с ума. Но, в отличие от большинства моих современников, мертвый город не пугает меня. Совсем наоборот, его мрачный облик восхищает меня, будоражит фантазию. Здесь я понимаю на сколько великими были наши предки и, не смотря на их сокрушительное падение, на их наивные амбиции и роковые ошибки, я приклоняюсь перед ними. Не перед тем, что они совершили, но перед тем к чему они стремились. Ими руководила жажда познаний, они задавали миллионы вопросов и пытались ответить на каждый из них. Не то, что сейчас. Человеческий род измельчал с тех дней, что мы зовем теперь днями крушения. И сейчас уже никто не стремится к познанию, лишь к выживанию, ради которого мы спрятались за массивными стенами совершенно иных городов, максимально не похожих на этот. В одном из таких городов я родился и вырос, и на протяжении двадцати с лишним лет своей жизни ни чем не выделялся среди всех прочих его жителей. Все изменилось очень быстро, почти мгновенно. Внутри меня проснулся иной человек, которому стало тесно в стенах родной обители. И конечно, у этого пробуждения была своя причина. Но обо всем по порядку.