Некоторое время назад он был в шаге от того, чтобы попросить ее развести костер. Глупая затея, бесспорно. Запах гари легионеру учуют за километры, и прибегут сюда целой толпой. С другой стороны, чего ему терять? Даже если прямо сейчас, там, во мраке к ним приближается кровожадная тварь, он не сможет с этим ничего поделать.
— Наслаждаешься отдыхом? — прозвучал в темноте тихий, саркастический вопрос Блэки.
— Я просто не мог идти дальше — прохрипел он. Губы еле ворочались.
Она только хмыкнула в ответ.
— Прости. Я зря тебя задержал. Все равно мне крышка.
— Ну, раз ты так решил, значит так оно и есть — голос Блэки сквозил безразличием.
— А какие у меня есть варианты?
— Какие-то варианты есть всегда. Но ты даже не пытаешься их найти. Неужели ты совсем не хочешь жить?
— Не понимаю… — Фокс закашлялся.
— Я вот тоже.
— Что ты имеешь в виду?
— Вчера, когда я наставила на тебя пистолет, помнишь? Ты тоже отказался бороться. Просто принял свою смерть.
— А что я мог сделать? Умолять тебя?
— Да хоть бы и так. Умолять, драться, бежать. Все что угодно лучше бездействия.
— Итог был бы все равно один.
— И потому не стоит бороться? Разве хоть малый шанс на успех не лучше чем никаких шансов?
— Тебе хорошо говорить, с твоими-то возможностями.
— Думаешь, только эти возможности сделали меня той, кто я есть?
— Нет. Но я думаю, что они помогли тебе стать той, кто ты есть.
— Мы не выбираем, кем родиться. Но дальше, как только начинается сознательная жизнь, все в твоих руках.
Повисло густое молчание. Оно навалилось на Фокса, придавив к мерзлой земле ледяной плитой. Пока говорил, он отвлекся от своего плачевного положения и мрачных мыслей о смерти, и словно бы, хоть немного согрелся. Но стоило тишине воцариться вновь, и холод накинулся на него с новой силой.
— Значит ты с рождения такая? — осторожно спросил Фокс, надеясь снова отвлечься от грядущего, ледяного забвения.
Блэки ответила не сразу. Молчание длилось достаточно долго, чтобы Фокс успел подумать, что она проигнорировала его вопрос, и смириться с этим.
— Да, с рождения — наконец проговорила она — Мой отец создал меня такой.
— Как?
— Генетика. Запрещенная наука предков. Отца никогда не волновали запреты.
«Видимо это наследственное» — ухмыльнулся про себя Фокс.
— Он был одержим своим делом — продолжала Блэки — А я… Я стала венцом его творения. Он так и сказал. Сказал, что стремился создать человека, более приспособленного к реалиям нашего мира. И создал меня.
