Он представляет собой отвар из стрихнос с добавлением усиливающих ароматических веществ, в частности, перца и имбиря. Стрихнос — это лиана, громоздящаяся на верхушках самых высоких деревьев в джунглях яванских гор, на Коромандельском берегу и о. Шри-Ланка. Аналогичные яды выделяют из растений того же семейства; самыми распространенными среди них являются Strychnos nux vomica и Strychnos ignatii. Первому из них мы обязаны рвотным орешком, а второму — бобом св. Игнатия; оба растения, как известно, отнюдь не способствуют нормальному пищеварению.
Стрихнин и бруцин, алкалоиды, присутствующие в том или ином количестве во многих растениях названного семейства, вызывают очень сильный столбняк. Человек или животное, отравленные самым незначительным количеством этого яда, падают на землю, словно сраженные молнией, и либо погружаются в состояние столбняка, либо испытывают сильнейшие судороги. Челюсти жертвы конвульсивно сжимаются, позвоночник с силой выгибается назад, а мышцы конечностей, груди и живота напрягаются. Все тело находится в столбняке, дыхание слабеет, а затем останавливается совсем, лицо наливается кровью, а глаза выступают из орбит. Припадок длится от нескольких секунд до двух-трех минут. Наконец, яд рассасывается мышцами, и дыхание восстанавливается, но вскоре рефлективное возбуждение достигает апогея. Начинается новый, более длительный припадок, а за ним следует очередное облегчение. По окончании двух-трех кризов обычно наступает смерть. Противоядием стрихнину может служить яд кураре, оказывающий прямо противоположное действие, но обращаться с ним следует очень осторожно.
Мы располагаем множеством сведений об употреблении ядов различными народами, населявшими французский Индокитай с самого начала его колонизации.
Племена мои и мыонг пользовались токсическим веществом, выделяемым из Antiaris toxicaria и состоящим по сути из двух различных растительных экстрактов. Первый из них получают с помощью насечек на коре указанного дерева, а второй, который по причине близкого сходства долгое время путали с первым, добывают из коры Strophantus giganteus.
К каждому из этих веществ иногда добавляли другие — растительного или животного происхождения. Мои долгое время старательно оберегали секрет приготовления своего яда. Не было и речи о том, чтобы сообщить таинственный рецепт крайне подозрительным чужеземцам. И все-таки его удалось заполучить через вторые руки — с помощью аннамитов, поддерживавших деловые сношения с мои и проживавших в дремучих лесах с ними по соседству.
