– Вот и все. Теперь подождать.
Мимоходом он толкнул полную зазеленелой воды бочку. Та упала. Вода выплеснулась на двор. Лесь снова поднял ее и поставил под водосток. Вдалеке лениво, будто нехотя громыхнул гром. Ветер, и до того еле ощущавшийся, совсем стих и над землей разлилась жаркая духота.
– Вот так хорошо… Править не нужно. Главное: аккуратно все делать и тогда оно к добру будет.
Над их головами с криком пронеслась ласточка, за ней еще одна. Лесь проводил их взглядом, повернулся и ушел в дом. Ирина смотрела, как далеко на юге небо постепенно заволакивается тучами.
У нее было странное ощущение того, что кто-то смотрит на нее. Безразлично, даже и не замечая почти, как она бы не заметила песчинку в горсти родниковой воды. Ну лежит, так и пусть себе лежит. Пить-то хочется. И в то же время ее явно заметили и сделали отметку на память: вот, мол, есть такая, стоит во дворе босиком и надо учитывать ее наличие. Она села на лавку, привалилась спиной к бревенчатой стене и закрыла глаза, слушая тишину. Мир медленно вращался вокруг нее, в нем что-то менялось и тихо гудела огромная, невидимая струна. Потом это гудение превратилось в шум мотора и она открыла глаза.
…
Знакомая “Нива” тормознула у забора. Иван и еще один молодой парень выскочили из нее. Второй начал возиться с другой стороны машины, а Иван подбежал к ней. Спросил:
– Где Лесь?
– В доме, – ответила она. – Что случилось?
– Да свояченица у брата рожать вдруг надумала. Ей рано еще, восьмой месяц, а тут пошла к матери, да и споткнулась на тропке, упала. Хорошо, Петр оттуда же шел. Услышал, как стонет. Он ее успокоил, да ко мне и побежал. Я – за руль. Насилу там проехал через овраги. Лесь, поможешь?
Тот уже вышел и слушал, стоя в дверях. покачал головой.
– Не проси. Не сумею. Ребенка могу испортить и ей плохо будет. Сама должна справиться.
– Да как так-то?.. – Иван всплеснул руками.
– Мне ее трогать нельзя. Будет хуже.
– В город везти – не довезем. Она ведь полдня уже мучается.
Лесь молчал. Ирина посмотрела на его хмурое лицо и решилась:
– Воду нагрейте.
– Что?
– Воду нагрейте, говорю. У нас военной кафедры не было в институте, так мы в медицинский ходили. Я, между прочим, санитарный инструктор по военно-учетной специальности. Нельзя же ее так просто бросить. Лесь поглядел на нее, подумал и ушел в дом. Сразу же вышел обратно, держа в руке ведро с водой.
– Несите ее под навес. В этот дом нельзя ей.
И спросил у Ирины:
– Такая вода сойдет?
