Янки в Валгалле - Эдмонд Мур Гамильтон

Брэй взволнованно позвал меня с передней палубы шхуны.

— Кейт, ваша догадка оказалось правильна. В этом трале есть что-то подозрительное!

Непреднамеренно я задрожал от внезапного холода опасности. Так или иначе, я знал, что трал поднимет что-то из ледяного Арктического моря. Чистая интуиция заставила меня убедить Брэя опустить трал в этом неперспективном месте.

— Поднимай, Брэй! — попросил я, и поспешил через мусор, сани и рычащих собак.

Наша шхуна, крепкий вспомогательный ледокол «Питер Саул», находился на якоре в Море Линкольна, в четырех сотнях милях к югу от Полюса. В сотне ярдов вдалеке протянулись к северу великолепные белые области льда, — обширное, замороженное, едва исследованное место.

Когда мы сюда добрались, то ночь покрыла лед, но так или иначе я предложил идею, что Брэй, океанограф, должен попробовать свою удачу здесь. Брэй сначала смеялся над моей догадкой, но, наконец, согласился.

— Ты что, псих Кейт? — спросил он. — Взгляни, что поднял трал!

Тяжелый, выглядящий древним, золотой цилиндр, приблизительно длиной восемь дюймов, был извлечен липким, в замороженной грязи. На его сторонах был выгравирован ряд подозрительных, почти стертых символов.

— Что это, во имя мира? — выдохнул я. — И что за письмена на нем?

Халсен, большой, бородатый норвежский моряк, ответил мне.

— Те письмена написаны на моем собственном языке, сэр.

— Ерунда, — возразил я резко. — Я прилично знаю норвежский. Те письмена — не на вашем языке.

— Не на том, на котором мой народ пишет сегодня, — объяснил Халсен, — а старый норвежский — рунное письмо. Я видел такое же письмо на старых камнях в музее Осло.

— Норвежские руны? — пробормотал я. — Тогда они, должно быть, прокляты древними.

— Давайте покажем это Дубману, — предложил Брэй. — Он должен быть в состоянии перевести нам.

Дубман, язвительный маленький археолог экспедиции, посмотрел в раздражении на наше эскимосское собрание, когда мы пришли. Сердито, он взял цилиндр и впился взглядом в него. Немедленно его глаза зажглись позади толстых очков.

— Старо-норвежский! — воскликнул он. — Но эти руны — наиболее древней формы, довальдштейнонские! Что это?

— Возможно, руны на нем помогут дать нам разгадку, — сказал я нетерпеливо.

— Я скоро выясню, что они означают, — объявил Дубман.

С лупой, он начал исследовать символы, выгравированные на золотом цилиндре. Брэй и я ждали. Я чувствовал себя необычно напряженным. Только не мог понять, почему я был так возбужден относительно этой находки, но все относительно нее, было подозрительным. Постоянный внутренний голос продолжал сообщать мне: «Заставь Брэя подвести трал сюда!». И первый раз, когда это было сделано, трал поднял золотую трубу, которая, должно быть, лежала на ложе океана в течение столетий.