На боковых улочках, впритык одно к другому, стояли принадлежавшие белым здания, служившие одновременно жилищами и лавками, мастерскими или чем-то в этом роде. Обычно на первом этаже велась торговля либо находилась кузница, где подковывали лошадей, или харчевня, где за монеты кормили посетителей. Белых посетителей. Один, а то и два верхних этажа зданий были жилыми.
За исключением тех, о ком уже упоминалось, краснокожие люди, встречавшиеся мне на улицах, были или спешившими куда-то своим быстрым, летящим шагом гонцами-скороходами, или ступавшими, согнувшись под бременем тяжёлой поклажи, носильщиками. И те и другие носили такую же одежду, как и у меня: накидки тилматль, набедренные повязки макстлатль и сандалии кактли. Однако некоторые мои соплеменники, возможно являвшиеся домашними слугами белых, были одеты на испанский манер: в рубахи, плотно облегающие штаны, сапоги и шляпы той или иной формы. У некоторых мужчин постарше на щеках имелись любопытной формы шрамы. Увидев такой шрам впервые, я решил, что это след раны, полученной на войне или в поединке, но потом оказалось, что такой же формы отметина повторяется у многих (позже я узнал, что это изображение буквы «G», но тогда этот знак ничего мне не говорил). Я догадался, что все эти мужчины помечены специально. Помечали ли таким же манером и женщин, сказать было трудно, ибо женщин на тех улицах мне не встречалось вовсе — ни наших, ни испанских. Позднее я узнал, что та часть Мехико, по которой я тогда шёл, называется Траза, находится в самом центре и представляет собой огромный прямоугольник улиц, переулков и площадей: этот квартал предназначен для размещения официальных зданий и проживания белых людей. Разумеется, это правило имело свои исключения, и меднокожие люди в одеяниях священников, похоже, жили в церковных резиденциях вместе со своими белыми собратьями, а некоторые из работавших у испанцев местных слуг ели и спали в домах хозяев. Однако все остальные горожане не испанского происхождения, включая приходящих работников, писцов и даже мелких чиновников, должны были по окончании трудового дня возвращаться к себе на окраины. Остальные кварталы Мехико были весьма различны по своему внешнему облику, качеству строений и чистоте: от вполне пристойных, почти сопоставимых с центром, до отвратительных и убогих.
Глядя на большие красивые здания, составлявшие квартал Траза, я гадал, неужто испанцы так и не прознали о том, что было прекрасно известно жителям Сего Мира: что остров, на котором располагался Теночтитлан, подвержен стихийным бедствиям. Наводнения в его истории были делом самым обычным, а два или три раза город был затоплен полностью и смыт почти до основания. Впрочем, теперь, когда озеро Тескоко сильно обмелело, опасность наводнения, наверное, сошла на нет.
