— Чем же?
— Торн не пощадил брата. Не пощадит и нас.
— Только не тебя. Он тебя любит.
— Каждый человек способен любить ровно настолько, насколько глубока его душа. Пока я нужна ему, Торн будет со мной считаться, но, если стану помехой или угрозой, церемониться точно не будет. Но у тебя есть шанс, есть страховка — ты должна постараться привязать к себе короля Руала. Возможно, нам удастся использовать его, как союзника.
Гаитэ изо всех сил старалась убедить Торна, приводя один логический аргумент за другим в пользу того, почему Сезар на свободе будет им полезней, чем заключённый в узилище. Эффидель в письменных обращениях делала то же самое. Но ни жена, ни сестра не преуспели. И сестру, и жену заверили в безусловной любви и преданности, но с намеченного курса не свернули.
Сезара доставили к залу суда в повозке, кованной железом. Не в той клетке, в какую его когда-то засадил брат Гаитэ, чуть поизящней, но всё же клетка остаётся клеткой. Сопровождаемый стражниками, гремя кандалами, переступил он порог судебных чертогов.
Хотя бы царственных одежд Торн у брата не отобрал — Сезар выглядел подобающим для Его Светлости образом. Длинный кафтан из дорогого сукна оторачивала горностаевая опушка, шею обвивала тяжёлая, массивная цепь. Падающие на плечи локоны сияли глянцем, подбородок был чисто выбрит.
Глядя на Сезара Фальконэ можно было подумать, что тот собрался на бал. Он был ослепителен и, с виду, как никогда уверен в себе, но Гаитэ не сомневалась, что вся его самоуверенность лишь бравада и маска.
— Его Величество, император Саркассора, Торн I, собирает Трибунал для суда над милостью божьей наследником саркоссорского престола, первого маршала, Его Светлостью Сезаром Фальконэ. От обвинения выступает Хорсиа Келливан.
Пока герольд зачитывал все эти широко известные факты, стражники протянули цепи, сковывающие руки Сезара через массивное кольцо в полу, замыкая их ключом.
На середину залы, к подсудимому с чинной неторопливостью вышел озвученный Хорсиа Келливан.
— Ваше величество, — склонил он голову перед сидящем на высоком троне императором, — ваша милость, — кивок в сторону высокородных пэров, — я докажу, что Его Светлость Сезар Фальконэ действовал предательски против королевской власти и человеческой совести.
Прокурор многозначительно поднял палец с тем, чтобы не менее многозначительно тыкнуть им в потолок.
— После сегодняшнего заседания ни у кого не останется сомнений, что во имя спокойствия в государстве этого глубоко безнравственного человека необходимо срочно изолировать от общества.
