Кора сидела у окна в спальне и смотрела на дорогу.
– Ну?
Она не ответила, и я повернулся, чтобы уйти.
– Я тебя не прогоняю.
Я сел. Кора заговорила не сразу.
– Ты меня предал, Фрэнк.
– Я не предавал. Он меня заставил, Кора. Мне пришлось подписать. Откажись я, и он бы все понял. Я тебя не предавал. На меня давили, и я не сразу-то и сообразил, во что влип.
– Ты от меня отрекся. Я поняла это по твоим глазам.
– Ладно, Кора. Да. Я просто сломался, вот и все. Я не хотел. Я пытался отвертеться. Но он меня на обе лопатки уложил. И я раскололся.
– Знаю.
– Я потом проклинал себя.
– И я от тебя отреклась.
– Тебя заставили. Ты не хотела. Тебе подстроили ловушку.
– Я хотела. В ту минуту я тебя ненавидела.
– И поделом. Я заслужил. Теперь ты знаешь, как это вышло.
– Нет. Я тебя ненавидела за другое, за то, что ты совершил.
– А я ненавидел себя, не тебя.
– К тебе у меня больше нет ненависти. Я ненавижу Сэкетта. И Каца. Зачем им понадобилось вмешиваться? Почему не дали нам самим все уладить? Я бы только рада была. Даже если бы… ты понимаешь, о чем я… Мы бы сохранили нашу любовь. Ведь у нас больше ничего не было. А как только они затеяли свои грязные игры, ты меня предал.
– А ты – меня, не забывай.
– Это самое страшное. Ты – меня, а я – тебя. Мы оба предатели.
– Теперь мы квиты, разве нет?
– Да, но к чему мы пришли? Мы словно были на вершине горы. Поднялись высоко-высоко. В ту ночь нам принадлежал весь мир. Никогда не думала, что способна испытать такие чувства. И так должно было быть всегда – мы закрепили это нашим поцелуем. Что бы ни случилось. А потом – полетели вниз. Сначала ты, а следом и я. Да, мы сравнялись. Упали. И нам уже не подняться. Нашей прекрасной вершины больше нет.
– Какого черта! Мы же вместе.
– Наверное, да. Но я так много думала, Фрэнк. Прошлой ночью. О тебе и обо мне, о кино – почему я провалилась как актриса, – и про забегаловки, и про дорогу – почему ты ее так любишь. Никчемные мы людишки, Фрэнк. В ту ночь Господь дал нам свое благословение. Он подарил то, о чем двое могут только мечтать. Но для нас его дар оказался слишком велик. И наша любовь дала трещину. Все равно что мотор от самолета приделать к «форду» – он не полетит, а, наоборот, сломается. Вот что мы такое, Фрэнк, – два жалких «фордика». Господь сейчас над нами смеется.
– Ни черта! Это мы над ним смеемся! Он включил нам красный, а мы проехали. И что? Разве мы улетели в кювет? Черта с два! Мы вышли сухими из воды, да еще огребли десять кусков. Так что бог нас точно благословил. А в постели с нами сам дьявол.
