— И что это с тобой, Федя, не пойму?
— Адмирала чуть не спас — вот что!
— Да иди ты! Адмирала?! — Она смотрела на него с любопытством, радостно. Засмеялась. — Адмирала-а…
— Не повезло, однако. Не выпала доля, значит.
Настена повторила, смеясь:
— Не выпала доля… Ох, Проня… Чудной ты у меня… — Она подошла и обняла мужа.
Потом они легли и долго молчали. Она понимала, что лучше его ни о чем не спрашивать, пускай себе отдумается. Федор вдруг кашлянул:
— Эх, Настена… Пятнадцать лет мы здесь с тобою вкалываем. Да… Шпили да захлопни. Ты вон днища судов красишь против обрастания ракушками… Что видели? А?
Помолчали.
— Я, если хочешь знать, через этого адмирала вдруг все по-иному понял. Да… Есть у других жизнь так жизнь. Не нам чета. Подвиги совершают. Чуть адмирала не спас… Сбило это меня с панталыку. Вот здесь что-то сосет все, будто жажда какая… — Он потрогал рукой вверху живота.
— Чудной ты, Федя, — сказала Настена и вздохнула. — А я так свою работу люблю. Сколько кораблей прошло через наши с тобой руки?! А? Посчитать — так целый флот наберется.
Странно, но почему-то за все минувшие годы эта простая мысль ни разу не посетила Пронина, и теперь, услышав такое от Настены, он смущенно и радостно улыбнулся в темноте.
«И то правда…» — подумал он, удивляясь в который уже раз уму своей жены. И вдруг явственно увидел всю эту тьму-тьмущую кораблей — подводных лодок, тральщиков и гражданских сухогрузов… И море увидел таким, каким запомнил его за время многих ходовых испытаний, — то штормовое и серое, под низким свинцовым небом, то отразившее зеленоватое свечение полярного дня, штилевое, с мутноватым воздухом вокруг. А затем и Великий океан увидел, и всю Землю — со всеми морями и океанами, по которым плывут отремонтированные его и Настениными руками корабли, и его широкую, мускулистую грудь заполнила гордость.
— Да-а… — сказал Федор задумчиво. — Целый флот…
Он повернулся и поцеловал Настену в щеку.
Уснул Пронин в ту ночь по-настоящему счастливый. А утром ему почудилось, что он проснулся другим человеком. Душой его владели уверенность и сила.
…Дорога на работу от поселка шла с горы. И весь завод, и акватория с кораблями у причалов были как на ладони. Федор впервые за пятнадцать лет вдруг по-новому увидел давно уже привычную картину. Шел на работу твердым и веселым шагом. Поискал глазами подводную лодку, на которой будет сегодня работать.
«Во-он она, голубушка. У третьего причала стоит-дожидается. Рубка вся в разводах красной грунтовки по темно-серому цвету…»
