— Так как же нам быть? — спросил матрос с перевязанной рукой, стоявший у двери. За ним на лестнице толпилось еще несколько человек раненых. — Оставаться нам в госпитале нельзя — беляки всех порубают…
Маруся быстро собирала партийные дела и документы. Их было много — больше, чем она предполагала. Но если сложить их на подводу, которая стояла во дворе, с ними могут поехать два-три человека.
— Скорее! — скомандовала она матросу. — Несем!
Они вынесли кипу дел и сложили их на телегу.
— Кто из вас самый слабый? — спросила Маруся. — Садись.
Потом, обращаясь к матросу, сказала:
— Документы отдашь… ты знаешь — кому.
— А ты? — спросил матрос.
— У меня осталось еще одно дело.
В это время где-то совсем близко затрещал пулемет.
— Скорее! — приказала Маруся. — Скорее, трогай. Прямо за цементные заводы — там еще есть таманцы.
И побежала по лестнице наверх.
В помещении комитета было тихо и пусто. Маруся еще раз повертела ручку телефона. Никакого ответа! Она обвела глазами комнату. Кажется, ничего особенно важного не забыли: старые газеты, две винтовки в углу, несколько обойм с патронами в ящике стола.
И вдруг Маруся услышала под окном цокот копыт. Замелькали башлыки кубанцев. Белогвардейский разъезд скакал по улице, направляясь прямо к цементным заводам.
— Стой! Стой! — что было силы закричала Маруся, распахивая окно. — Здесь большевики, здесь их партийный комитет!
Она ничего не боялась. Мысль, осенившая ее, казалась ей очень удачной. Главное — задержать разъезд, чтобы он не настиг за первым же поворотом телегу с партийными документами.
Офицер, командовавший разъездом, повернул коня. Растерянно остановились казаки. В окне напротив появилась какая-то злорадно ухмыляющаяся физиономия. Глаза этого человека встретилась с глазами офицера, и он утвердительно закивал головой.
Маруся отошла от окна. Она спокойно взяла заряженную винтовку. Вторую, стоявшую рядом, она положила на стол.
На лестнице звякали шпоры. Дважды хлопнула наружная дверь. Поднималось несколько человек.
«Вот бы бомбу», подумала Маруся. Но бомбы не было. Не было даже нагана, куда более удобного для боя на темной лестнице, чем неуклюжая винтовка.
Белые окружили дом. Ей было все равно. Чувство величайшей уверенности в себе ощутила Маруся в эту минуту.
Надо было продержаться как можно дольше и тем самым отвлечь силы врага. Маруся спустила курок в ту минуту, когда в дверях показался офицер. Новый выстрел раздался в ответ на матерное слово казака, перешагнувшего через офицера с наганом в руке. Казак растянулся на полу: выстрел почти в упор разнес ему голову.
