— Ага… Скорее, тебя тупо сольют и обвинят в госизмене.
— Система сдержек и противовесов работает таким образом, что одна треть действующих членов совета — Пустые. Как думаешь, нам долго придется их убеждать?
— Одна треть — это четыре человека, — со значением заметил Матвей.
— Плюсуй трех имеющихся, — накинул я.
— Итого семь! — Анна вскочила, сверкая глазами.
— При учете, что на руках у нас будут доказательства.
Слова Марины отрезвили присутствующих. Анна снова заняла свое место, Ной выругался, Мат засопел.
— Предлагаю еще раз детально проработать всю имеющуюся у нас информацию. Ной, потряси Свободных. Возможно, у них есть гениальный хакер. Анна, свяжись со своими наводчиками и теми ребятами, чьи контакты тебе передала Нана… Мат… бумаги отца. Сам говорил, что еще не со всем разобрался. Копай! Святой отец…
— Да, ваше преосвященство!
— Забудьте о том, что я — Бог, и просто молитесь. Не мне…
— Я молюсь неустанно… И за здоровье болящей Наны тоже молюсь.
Я не нашелся с ответом. Кивнул. Отступил к окну и уставился в черноту ночи. Перед глазами проносились наши счастливые дни с Наной, а говорят, что так только лишь перед смертью бывает. Выходит — врут…
— Я пойду к жене. Зовите, если накопаете что-то новое.
Под стройный хор «хорошо» я вышел из тесной комнаты. Поднялся на лифте вверх, приставил чип к электронному замку и, наконец, снова увидел Нану. Стараясь не потревожить жену, забрался к ней в постель. Провел пальцами по лицу, очертил заострившиеся скулы.
— Я люблю тебя, девочка, знаешь? Так редко тебе говорил об этом, а теперь, когда слова рвутся наружу, когда они острыми шипами вспарывают мою глотку, слышишь ли ты их? Я люблю тебя… Моя маленькая сильная девочка… Ты так боялась, что я запомню тебя изменившейся, но как я могу? Зная тебя настоящую, выпив тебя до дна… Утешься. Меня никто не обманет… И никто тебя не заберет. Моя синеглазая девочка… Ветер в твоих волосах нашепчет, где мне тебя искать. И я найду тебя, где бы ты ни была, и никогда уже не отпущу…
Я не знаю, сколько так пролежал. Сброшенный на тумбочку обруч замерцал белым светом, игнорируя его сигналы, я поцеловал веки Наны, прижался губами к ее тонким запястьям… Но вызов следовал один за другим. Какого черта?
— Яков…
— Мат? Что-то случилось?
— Да! Господи, да! Вы можете выйти… я, кажется, нашел, что нам может помочь!
Поцеловав напоследок Нану, я снова спустился в квартиру Марины. Женщины спали, святой отец тоже дремал, расположившись на тонком матраце, постеленном прямо на полу. Только парни сидели у стойки и о чем-то переговаривались.
