Я покачал головой, и хотел что-то сказать, но меня опередил до этого молчащий священник:
— Страх… Он движет каждым из нас. Каждым. Это естественное состояние, и в нем нет ничего постыдного. Особенно, учитывая те факты, которые нам стали известны совсем недавно. Да… Мы все боимся. Я и вы — Ной, Анна, Матвей, Марина… И даже его преосвятейшество Яков Гази. Каждый из нас подвержен индивидуальному страху. Пока ему есть, что терять, пока есть какая-никакая еда и возможность дышать еще не отобранным у нас кислородом. Пока гибнут где-то там, не мы, и даже не наши близкие… Пока за нами не пришли, мы рабски молчим и боимся! Мы прячемся по одиноким норам, а всего-то нужно объединиться! И вот тогда, став плечом к плечу, под одними знаменами, мы ощутим, что страха нет. Он ушел. Исчез. Испарился! А в душе остался лишь праведный гнев. И этот гнев даст нам силу. Силу для борьбы…
Я кивнул, хотя сил во мне не было в принципе. Я стал пустотой, покрытой оболочкой. Но в словах святого отца крылась истина. Ту, которую понимал каждый из нас. Поодиночке — мы не выстоим. Да и выстоим ли вместе — как знать? Но попытаться стоило. Особенно, учитывая то, что в отличие от всех других лично мне терять уже было нечего. Я не видел своей жизни без Наны. И та борьба, на пороге которой мы застряли на данном этапе, абсолютно меня не страшила. Все мои страхи были сконцентрированы в абсолютно иной плоскости.
— Статья двадцать два, пункт один, Конституции Конфедерации гласит, что Президент Конфедерации может быть отстранен от власти в случае предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Проблема в том, что указанное обвинительное заключение в отношении Президента должно быть подписано кворумом Военного совета Конфедерации.
— Тогда не проще ли нам действовать, минуя закон? — внес предложение Мат.
— Исключено. Анархия только лишь все усугубит, — парировал я.
— Каков кворум совета? Половина? — спросила Анна.
— Две трети. Восемь человек из двенадцати.
— Дерьмо! — выругался Ной. — Ни хрена из этой затеи не выйдет!
— А я не стал бы этого утверждать.
— Ты веришь, что армия не втянута в происходящее? Да, брось. Ты ж не дурак!
— Не дурак. Но в совете достаточно порядочных людей. За двух я могу поручиться.
— За двух из нужных восьми? Это такая шутка?!
— За трех. Или ты меня сбрасываешь со счетов?
Ной хмыкнул:
— Пардоньте. Трех из восьми. Но что это, к черту, меняет? Это даже не половина!
— А я не говорил, что будет легко. Но имея доказательства… мы можем заручиться большей поддержкой.
