Камень-проводник уже в дорожной сумке — я не повторяю дважды одних и тех же ошибок, — и я готова ехать. Почти все уже собрались в Кристальном зале, и некому будет меня остановить.
В ладонь опускается золотой медальон, на одной створке которого отлит тот же самый найл, что охраняет наш дом.
— Я сделал его из своего обручального кольца — мне оно уже ни к чему. Пусть оно будет с тобой. Нита, я видел, что… ты не переживешь родов. Но наша дочь будет жить, это я точно знаю. Повесь этот медальон ей на шею — Лета должна знать, кто были ее родители.
— Лета? Эалетт?!
— Да…
— Значит, рано или поздно она вернется в Вейрану. Что ж, мы будем ждать ее…
Мои руки дрожат, и обручальное кольцо с трудом снимается с пальца, но я должна оставить его здесь. Так будет правильно. Все равно этот дом и через десятилетия будет таким же, каким его оставим сегодня мы — последнее желание Дождя никто не смеет нарушить.
Прощальный поцелуй оставляет на губах осеннюю горечь степной полыни — так пахнет разлука… Уходя, ты подарил мне новую надежду, любовь моя — всего полгода, и я снова тебя увижу. Прости нас, наше нерожденное дитя, за то, что оставим тебя одну…
Опустевший дом сразу как-то остыл, помрачнел и потух. Мне больше нечего здесь делать. Пора в дорогу — за полгода я успею безопасно добраться до Меоры, где я знаю несколько верных людей. Мы найдем тебе новый дом, малышка, а уж какой станет твоя жизнь — зависит только от тебя…
* * *
Меня резко выбросило из очередного видения, и я увидела себя все в той же комнате — в спальне моих родителей. Прошло всего лишь несколько мгновений, за которые я успела увидеть, узнать и полюбить моих маму и папу. Радуйся, Лета Дайн — ты нашла ответы на свои вопросы. Нашла родителей — но успела лишь поймать несколько воспоминаний. Нашла дом, который никогда не станет по-настоящему твоим, и родину, которая ничего о тебе не знает, да и примет ли она тебя? Неизвестно.
Аккуратно положив колечко на место, я подняла глаза на встревоженного Кейрета. Кайле и Рьен теснились за его спиной, поняв по моему виду, что что-то произошло:
— Кейрет, как умер мой отец?
— Кто?!
Ну да, как я могла забыть — они же не видели того, что видела я…
— Тойр. Как он умер? Он говорил что-то о Дне Цветения и о том, что он выбран стать Дождем. Что с ним случилось?
Друзья потрясенно замерли, а помрачневший Кейрет отрешенно проговорил:
— Проклятие Айры, Лета. Он должен был отдать свою жизнь ради жизни других. И он это сделал… Так значит, ты его дочь? Его и Ниты?
