— Да я его и курю, но это, кстати, тоже прикольные сигареты, — сказал негр.
— Окей, — на этом содержательном высказывании белый снова замолк, а затем, наконец, подъехала группа заранее напуганных туристов.
«Усталость, измученность, а еще какой-то странный, абсолютный, глубокий покой», — вот как охарактеризовал бы Самюэль своего странного пассажира, что уже накинул на голову капюшон, как только автобус туристов запыхтел за поворотом. Если, конечно, у негра возникло бы желание ломать себе голову столь сложными материями, как психоанализ. Парень этот явно много повидал, а еще больше, судя по всему, над этим думал, что никогда и никого не доводило до добра, это Самюэль знал по своему опыту. Белый, видимо, нет, но что с него взять?
А тем часом к вратам обители Папы Лякура приблизилась вторая делегации чернокожих братьев, на сей раз той части потерпевших от распоясавшегося белого, что лишилась денег.
Вопросы они задавали примерно те же самые, разве, что боялись они Папу Лякура еще больше, чем те, что были у него давеча.
Папе Лякуру до смерти надоели как первые, так и вторые. В кои-то веки в поселке происходит что-то, в самом деле заслуживающее внимания, а тут эти ниггеры со своей херней! Большое дело — просрали двести тонн баксов, епа мать.
— Вы не знаете, кто вы на этой земле, — начал он, минуя фазу Папы Лякуры и говоря уже с позиции бокора, что негры тонко и точно чувствовали каждый раз, когда приходили к этому темному дому. — Половина из вас носит сделанные мною гри-гри, талисманы вуду, а вторая половина — крестики белых, а чуть что, вы всем скопом бежите ко мне. Вы не знаете, кто вы.
— А твой ёбаный белый знает, что ли? — Распрямился вожак.
— Еще раз заговоришь со мной в таком тоне — и место вожака освободится и в вашей банде, — недобро пообещал Папа Лякур.
— Уважение, брат, уважение, — забормотал большой босс больших негров из-за моста.
— Так-то лучше. Тем более, что большего от вас я и не требую. Нет. Во-первых, этот белый не мой, а во-вторых, он тоже пока не знает. Он и идет, чтобы узнать.
— А ты, Папа Лякур?
— А я знаю. Именно поэтому вы бегаете ко мне, а не я к вам.
Эта речь Папы Лякура, как и все его речи и откровения (кроме очень личных, само собой), моментально разошлась по всему району.
А лодка же с бесстрашными туристами, вцепившимся в выданные им Самюэлем факелы (фонари тоже были, но разве фонарь это та вещь, которую потащишь на Манчак?! А хвастать-то потом чем? Светили мы фонариками? То-то), с самим Самюэлем и с белым, который от факела отказался, уверенно рассекала темные воды Манчака.
