— Очень глупо, — согласился белый слегка запоздало, вынул из кармана ленту «скотча», заклеил, абы как, дыру в сумке и исчез меж дворами.
— Так ты не слышал, что тут стреляли? — Спросил Самюэль, посмеиваясь. Что-то заинтересовало его в этом белом. Он не смог бы сказать, что, да и общаться с тем приходилось, как с самкой гремучей змеи в период месячных, но он словно ощупью искал точки соприкосновения.
— Смеешься? Я тут проездом, откуда мне и что знать? — Спросил белый и снова посмотрел капитану в глаза. Взгляд его был спокоен, тяжел, мрачен, но основным выражением было все то же равнодушие, но на дне, словно готовая выплеснуться вот-вот, колыхалась какая-то странная дымка, и негр понял, что эта дымка — последнее, что он хотел бы вызвать к жизни.
— Понятно, — кивнул он. Точно, «гремучка» в период красных дней календаря.
— Это хорошо, когда понятно, — одобрительно сказал белый, достал из кармана батончик «Snickers», очистил, бросив фантик в карман своих штанов, откусил кусок и начал жевать.
«Полудурок. Но опасный» — на этом умозаключении капитан фрегата и успокоился. Все так. Полочка найдена, ярлычок, пусть временный, тоже. Все хорошо. Но что-то говорило Самюэлю, что скоро навернется его полочка, вместе с шурупами.
— Ты охотник? — Снова нарушил молчание чернокожий кормчий.
— Нет. Охотился несколько раз, не более, — отвечал белый своим глуховатым, прокуренным голосом.
— Ты не спецагент, не охотник, драться ты не умеешь, стрелять, получается, тоже. Тогда объясни тупому ниггеру, как ты изголился отстрелить крокодилу башку, не вынимая своей ракетной установки из сумки? Где ты научился так стрелять?
— Нигде. Мне показывали, как стрелять, но стрелял я в жизни не так много. И всегда хорошо. Думаю, это врожденное, — отвечал белый.
— Чушь, мужик. Врожденный стрелок — чушь! — Развеселился Самюэль.
— Почему? Врожденный боксер, значит, может быть, а стрелок — нет? А когда я чуть проветрил башку, выкинув оттуда все парашу, что скопилась за сорок с лишним лет, мои навыки в самых разных вещах прянули вверх, — отвечал белый, пожав плечами. Он доел шоколадку и закурил, опять же свои странные сигареты.
— Что ты куришь, чувак? — Спросил негр, — не обижайся, но я не пойму, чем так несет.
— Свои, отечественные. Хочешь? — Белый протянул негру пачку, тот выудил сигарету и прикурил, прислушиваясь к ощущениям.
— Похоже на ослиное дерьмо пополам с табаком, причем крепким, — сделал он вывод.
— Ну, тогда кури своего «Верблюда», — ответил белый равнодушно.
