Убедившись, что пёс всё съел, староста поспешил домой. В углу земляного пола он откопал небольшой керамический сосуд, до половины наполненный серебряными монетами. Отсчитав десять драхм, Пистий завязал их в тряпицу и почти бегом направился туда, где ждал известий и денег Кебет, в глубине души сожалея о том, что связался с этим скользким и опасным человеком, непонятно откуда подкатившимся к нему года полтора назад.
— Ну, что скажешь? — раздался из гущи кустов знакомый голос, как только запыхавшийся Пистий достиг цели.
— Я скормил собаке всю твою отраву.
— Хорошо. Теперь давай деньги и уходи в сторону оливковой рощи. Да не вздумай разгуливать сегодня ночью, — смех Кебета был скрипуч. Рука с корявыми пальцами проворно высунулась из ветвей и схватила узелок с серебром. Некоторое время царило молчание — наверное, лазутчик пересчитывал деньги.
Староста стоял, склонившись в растерянности, словно ждал ещё чего-то.
— Иди! Мы с тобой в расчёте! — резкая фраза вернула его к жизни.
* * *
Небо чистое. Луна крупная и яркая. Двигаться будет легко. Укрываться трудно. Сумеречное тепло уступает место ночной прохладе. Лисикл поёжился. Он не любил холод, хотя был отлично закалён и мог шутя переносить настоящие морозы. Ирен взглянул на юношей, спавших тесно прижавшись друг к другу. Вздохнул: хорошо бы лечь сейчас посередине, вдыхая загустевший ночной воздух и согреваясь живым теплом! Он тронул ногой крайнего из спящих.
— Поднимай, — коротко бросил вскочившему юноше.
Молодые спартиаты просыпались легко, протирали глаза кулаками и, сделав несколько гимнастических упражнений, возвращали себе бодрость. Вскоре цепочка юношей змеёй скользила в лунном свете. Лисикл первым вошёл в воды Эврота; за ним без всплесков плыли остальные. Коротавший время в чуткой полудрёме Кебет всё же вздрогнул, когда рука Лисикла уверенно легла ему на плечо: похоже, эти мальчики снабжены кошачьими глазами и лапами.
— Итак, — даже шёпот ирена был холодным, командно-чётким, — как здоровье второго пса?
— Плохо, господин. Боюсь, после того, что он съел вечером, несчастный зверь не сможет предупредить своих хозяев о приближении к дому чужих людей.
— Надеюсь, так и есть. Ведь если сможет, то никакое предупреждение не спасёт тебя от нашего приближения, — мрачная шутка Лисикла заставила лазутчика вздрогнуть ещё раз. Он, видавший в своей беспокойной жизни немало опасностей, начинал по-настоящему бояться какого-то юнца!
Хорошо заметный в лунном свете силуэт дома был уже рядом. Вот он! Забор — не препятствие. Его преодолевают, даже не снижая скорости. Тригей опять кольнул остриём замешкавшегося было Кебета и перемахнул через препятствие почти одновременно с лазутчиком. В руках Килона появился изогнутый железный ломик: старательно сплетённая из ивовых прутьев и запертая изнутри деревянным засовом дверь предохраняла от зверя и случайного недоброго человека, но не от штурма обученного отряда. Нижний угол её отогнут, в образовавшееся отверстие змеёй ползёт Мелест; через мгновение засов снят и дверь распахивается. Нападающие врываются в дом. Клинки обнажены. Архипп, легко коснувшись тела на краю ложа у левой стены, определил: мужчина. Дрожа от волнения, он обеими руками поднял меч, чтобы всем весом своего тела вонзить его в сердце забывшейся предрассветным сном жертвы. Всхлипнув, он опустил оружие как раз тогда, когда мужчина со вздохом повернулся во сне, и удар лишь скользнул по рёбрам.
