Однако из Данка Хаммела слова приходилось тащить клещами. Здравый смысл подсказывал, что надо оставить его в покое и заняться своим делом.
Она вдохнула аромат свежеиспеченных французских хлебцев и вслед за Данком вышла из булочной. Вскоре они стояли у его дверей. Бет замешкалась на пороге и с замиранием сердца вошла в его двухкомнатный коттедж.
Реакция была именно такой, как он и ожидал. Бет оказалась в добела вымытой комнате, главным украшением которой был камин. Напротив пылавшего очага стоял потертый диван. Исцарапанные стулья окружали старый стол. Единственная ценная вещь — музыкальный центр «Хаммел-космотроник» — стоял под окном, на стенах висели уставленные книгами полки.
— Здорово… — выдохнула она.
Данк положил пакет с сандвичами на буфет, который отделял комнату от кухни, немного напоминавшей корабельный камбуз.
— А мне много не надо. Я живу просто.
— Оно и видно.
— Похоже, это не то, чего вы ждали.
— Значит, вам так нравится.
Проклятие, она заставила его покраснеть. — Это остатки. Я взял только то, что мог увезти с собой.
— Кое-какая мебель, музыкальный центр последней модели и яхта в гараже…
— Бет…
— Извините. Я не иронизирую. Просто мне двадцать восемь, а вам за тридцать. Похоже, мы уже староваты для такой жизни.
— Я же говорю, вы ожидали большего.
— Ничего я не ожидала. Я понятия не имею о ваших вкусах, кроме машины. Судя по модели, на которой вы ездите, я думала, что встречу что-нибудь более современное и изысканное.
— Вы ошиблись.
— Я вас не обидела?
Взгляд ее был прямым и искренним.
— А вы не разочарованы?
— Я бы хотела посмотреть на ваши работы.
— Увидите в Кейп-Норде, если будут заказы.
— Успокойтесь. Я вовсе не любопытна. Говоря по правде, я и не думала, что увижу ваше жилье.
— Золотите пилюлю? — Он приподнял бровь. — Извините, что разочаровал вас. Как говорится, сапожник оказался без сапог.
Данк принялся раскладывать сандвичи на выщербленные тарелки, взятые из старого сервиза, который хранился в чулане на даче в Кейп-Норде. Молчание Бет говорило о многом и заставляло его внимательно вслушиваться в каждое слово, срывавшееся с ее подрагивающих губ. Разложив маринованные огурцы, он спросил:
— Чай или кофе?
— Лучше чай.
— Не поставите в микроволновую печь две кружки воды? — Он еще раз решил придать беседе нейтральный характер. — А я выпью кофе. Банка на полке.
— С сахаром?
— Без. И без молока.
Время от времени они случайно прикасались друг к другу — локтем, плечом, иногда бедром. И при каждом прикосновении его обдавало жаром, а она, казалось, совсем ничего не замечала.
