Пятьсот лет, мигрень и страшный характер. И мне это надо?
‒ Мы жили с отцом. В конце Трона он уехал по делам, а потом пришло известие о его смерти. Случайной. Дрёмный сон. Глупо.
Она не очень хотела, чтобы из-под улыбки напуганной, но храбрящейся ученицы вылезла кривая усмешка, но может, оно и к лучшему.
‒ Матери нет, она давным-давно нас бросила. Я и не помню её. И уж её-то советы, быть мне вейлени или нет, никому не нужны. А еды хватает. У нас же сад и куры. И огород. Ещё я хожу доить коз на ферму.
Она пренебрежительно дёрнула плечом:
‒ Учитель мне нужен не затем, чтоб не умереть от голода!
Он нужен мне, чтобы сделаться магистром, потом Лучом, потом найти тварь, убившую папу, и долго, долго оттачивать на нём умения, полученные у самого пугающего и искусного вэй-лорда Тефриана. А потом я с удовольствием буду смотреть, как то, что от твари останется, умирает.
‒ Какой трясины ваш вейлин мне не сообщил, ‒ пробормотал он и снова сильно потёр лоб, будто сгоняя хмурые складки. Кажется, это помогло: льдистые лезвия втянулись в глубь зелёных озёр и там растаяли. А она думала, что, возможно, лет всё-таки не двести, а чуть меньше… хотя бы сто семьдесят? Но если он и дальше будет вот так обжигать и резать холодом одновременно, то сколько у неё шансов добраться до неизвестного убийцы живой и способной к сражению?
А может, сражаться вместо неё будет он?
‒ Последний раз спрашиваю, Валенсия Эйвин, ты уверена? Это, видишь ли, бесповоротно.
‒ Чар? ‒ тихонько спросила она, исподлобья глядя в красивое серьёзное лицо. ‒ Или вы?
‒ Учителей не меняют после пробуждения. А Чар… ты ведь на грани. Как бы я иначе тебя нашёл?
‒ Меня Валенсией никто не называет, ‒ сказала она. ‒ Такое занудное имя. Диш как-то приятнее.
‒ Точно. ‒ На его губах вдруг появилась оживлённая мальчишеская улыбка. ‒ А я и сам угадал. Ну вот, опередила, а я-то хотел блеснуть талантом Вэй! Ну, Диш… значит ‒ да?
Девочка кивнула так решительно, что блестящие чёрные волосы взметнулись облачком вокруг лица.
‒Да, милорд мой магистр вэй’Каэрин.
