— Все на месте, — ответил Ареев, поднимаясь из снега. — И капсула здесь. Но где мы?
— Сейчас определим, — сказал Тубанов…
…Когда все выбрались из снега, он включил фару и посмотрел в зенит…» (Что? Ах, или: «выключил фару»?) «…В зените было видно созвездие Льва. В этом созвездии находился северный полюс звёздного неба планеты.
— Всё ясно. Мы на северном полюсе…
Вдруг раздался треск. Как видно, капсула так крепко осела в снег, что лёд под ним не выдержал и стал трескаться. В трещины стала просачиваться вода.
— Мы не на материке, мы в море! — закричал Высожарский. — Скорее в капсулу!
Астронавты, бросились к капсуле. А капсула уже уходила под воду. Тубанов подтянулся за створку люка и первым оказался внутри. Следом за ним в люк прыгнул и Ареев. Иситуатль и Высожарский…» (да, капсула — четырёхместная!) «…вбежали в люк одновременно, когда вода уже добиралась до люка. Тубанов закрыл люк и вдруг заметил, что капсула перестала опускаться.
— Мы не можем стартовать из воды, — напомнил Ареев…
Тубанов попытался выдвинуть «ноги» капсулы… и вдруг обнаружил, что они не выдвигаются. Значит, капсула не стояла на льду, она вмёрзла в лёд! Но так быстро?
Взгляд Тубанова упал на индикатор термометра. Ровно –81 °C!..
— Что произошло, будем решать потом, — сказал Тубанов. — Сейчас надо думать, как отсюда выбраться…
На навигационном экране… радио- и субпространственная антенны через спутник связи «нашли» звездолёт — вспыхнула карта планеты. И тут же она опять погасла. Капсулу слегка тряхнуло. На индикаторе термометра быстро замелькали цифры. На небе в одно мгновение как будто вспыхнули одни звёзды и зажглись другие…»
(И — образ, пусть не очень ясный!)
«…— Похоже, льда уже нет, — констатировал Высожарский.
Термометр остановился на 3,2 градуса тепла. Капсула стояла чуть косо, осев в мокрый снег, смешанный с песком. Было темно, но не так… сильно… как там, где капсула находилась несколько секунд назад. Небо было почти полностью закрыто плотными облаками, из которых валили хлопья мокрого снега. На горизонте в тех местах, где облачный слой распадался на отдельные грозовые тучи, разгоралась оранжевая заря…»
(Уже — чёткий образ!)
«…Тубанов начал съёмку (что бы ни случилось, а на плёнке должно быть зафиксировано всё!), но успел снять только несколько кадров… потому что Высожарский вдруг спросил:
— Сколько времени?
Тубанов сразу понял, к чему он это спрашивает. Пропущен сеанс связи! Через два часа…» (или нет)
