— Интересно, — задумчиво сказал Юрий Сергеевич.
— У тебя в роду тоже интересно, только ты не знаешь. А наши помнят и детям говорят. Пойдём, луна уже встала, видно всё.
Толстый серпик луны сверкал сквозь листву, пятнами выхватывая тропу. Шлось хорошо в прохладе, без комаров и под уклон. Юрий Сергеевич задумался и не заметил, как добрались до дома.
Когда попили чай, уже светало.
— Пойду я назад, пожалуй, — сказал Юрий Сергеевич.
— Оставайся, отдохни, порыбачим.
— Нет, пойду обратно. Надо побыть одному, переварить всё это. Не обижайся. Спасибо тебе, Петро, за всё.
Петр Кяляндига проводил Юрия Сергеевича до места его последнего лагеря, откуда тот уже хорошо знал обратный путь, поскольку сам его прошёл. Выкурили сигарету на двоих, попрощались.
— Ты там, в городе, не рассказывай никому, ладно? — попросил Петро. — Сам знаешь, власти узнают, пошлют людей. Мне стрелять придётся. Плохо это. Погубят Дэгдэчи.
— Обещаю, — коротко сказал Юрий Сергеевич и ощутил, как внутри него включился некий механизм «табу», который перекрывал выход информации, «потому что сонгдо!»
До зимовья Юрий Сергеевич добрался лишь к вечеру. Утомился. Вспомнил, что последние трое суток толком и не спал. Вскрыл банку тушёнки, съел с сухарями, запил сырой водой из фляжки. Добрался до нар, подложил под голову свёрнутый спальник и глаза сами закрылись.
Дверь отворилась пинком.
— Заноси. Аккуратней, вашу мать! Забыли, каждая царапина на товаре снижает его стоимость? Всё с вас вычту! Своё я отработал чисто.
Юрий Сергеевич спросонку впотьмах не мог сообразить, что происходит. Приподнявшись, щурясь от ярких лучей фонарей, наблюдал с нар.
— Давай на стол. Аккуратней! На ноги свети, сюда! Ну, конечно, затянули, как… Давай, Лёха, ослабь, а то отвалятся лапы, хрен нам чего заплатят.
— Не сбежит?
— Куда она сбежит? Отсюда уже не сбежит. О, глянь, шевелит лапами-то. Живая!
— Давай, всю посмотрим. Андрюха, разматывай, я держать буду.
Послышалась борьба, фонарь упал со стола, кто-то выругался.
— Она кусается, сука!
— А ты руки не суй, куда не надо. Слушай, она горячая, шерстяная… Мотай тут, чтоб крыльями не хлопала. Фу-у, у ней молоко, что ли течёт…
До Юрия Сергеевича дошло! Он соскочил с нар.
— Вы что, с ума сошли! У неё же ребёнок! Отпустите немедленно!
— Сюрпрайз! Юрий Сергеевич собственной персоной! Сам нашёлся! Замечательно, вы облегчили наш нелёгкий труд, — с издёвкой произнёс знакомый голос. — Санёк, твоя работа!
