Валдаев, не проявив волнения, дружески посоветовал:
— Вам как бывшему председателю месткома, мне как бывшему заведующему труппой надо сохранять бодрость духа и воспринимать такие вещи философски.
Точно в назначенный срок Виктор Иванович с гостеприимством радушного хозяина встречал пришедших актеров, помогал дамам раздеться, каждому находил добрые слова привета. Было в этой церемонии больше похожего на прием гостей по случаю какого-нибудь семейного торжества или революционного праздника, а не на весьма безрадостную сходку, где встанет один-единственный вопрос: как дальше жить.
Общество собиралось преимущественно солидное, возраста уже не молодого: Лежнев, Ермолина, Уфиркин, Могилевская. Молодежь почти отсутствовала. Пришли Шинкарева и Томский. Святая актерская непосредственность помогала и в трудную минуту находить отдушину, давала место и шутке и анекдоту, отводила от скучного делового тона, расправляла строгие морщины на лбах.
Супруга Валдаева, Элла Ивановна, хрупкая, с серьгами в ушах и густо напудренными щеками, поставила в столовой поднос с напитками. Виктор Иванович предложил сигареты.
— Располагайтесь, друзья, поудобней. И без церемоний. Кто хочет кофе? Может быть, голодны? Не стесняйтесь. Мы торопиться не будем, тем более что сегодня спектакля нет.
Лежнев шепнул Уфиркину:
— И завтра не будет. И послезавтра тоже.
— Ладно уж, — Уфиркин поводил пальцем перед носом Лежнева, — не лей яд на раны.
— Ирочка! — крикнул Валдаев. — Сыграй нам что-нибудь, гостям будет приятно.
— Хорошо, папа.
Из другой комнаты послышались звуки рояля.
— Учится? — спросил Лежнев.
— Вовсю. Целится в консерваторию.
Элла Ивановна крикнула из передней:
— Витя, к нам Олег Борисович с Ангелиной Потаповной, встречай.
Лежнев, добряк в душе, колючка снаружи, любитель поерничать, с ехидцей бросил реплику:
— Тсс, братцы! Явленье вещего Олега. Живой свидетель сожженья храма. — И стал покряхтывая выбираться из глубокого кресла, пошел встречать Красновидова. Из передней послышалось: — О, я вижу, пожар способствовал во многом к украшению…
— Не поминайте нам, уж мало ли кряхтят! — Это Красновидов подыграл Лежневу.
— Как самочувствие, о вещий?
— Отменное. Руки зудят, а приложить некуда.
— Тогда я от тебя подальше. Не приведи господь, приложишь.
Прошли в гостиную, поздоровались без рукопожатий. Валдаев предложил чете Красновидовых кресла, мимоходом спросил у Олега Борисовича:
— Решение комиссии знаешь?
— Что за вопрос? — Красновидов преувеличенно удивился. — У меня же Ли-ина — семейное информбюро.
