На следующее утро, когда войска строились, чтобы двигаться дальше, в княжескую келью быстро вошел Бренк и в некотором замешательстве остановился у входа. Князь, застегнув на петли легкий темно-зеленый кафтан, как раз прилаживал широкий пояс с прицепленным к нему мечом. Он взглянул на Бренка и коротко спросил:
— Случилось чего, Андреич?
— Княже, прибыл Софоний, ближний боярин князя Олега рязанского, с небольшой дружиной конных ратников из удельного Пронского княжества.
Князь удивленно поднял брови:
— Зачем он прибыл?
— С нами на Мамая собрался.
— На Мамая?! Вот так дела! Ну, зови его.
Софоний вошел в келью, низко, но с достоинством поклонился.
— Бью челом тебе, великий князь московский! Прими меня, рязанца Софония, с малой дружиной пронцев в свое войско. Хотим с тобой на ордынцев идти.
Князь пронзил рязанца острым взглядом, но тот выдержал его смело, без смущения.
— Та-ак! — проговорил князь, усаживаясь на лавку. — Садись, боярин, и поясни мне все толком.
Софоний сел напротив, на другую лавку. Бренк остался стоять у входа.
— Великий князь наш Олег Иваныч собрал войско большое у старой Рязани да там и стоит до сей поры с самого лета. В войске нашем несогласие объявилось. Некие бояре и простые ратники не одобряют союза князя Олега Иваныча с Мамаем и князем литовским Ягайло. Промеж воинов такая молва: «Московские рати за святое дело идут биться с безбожным Мамаем, а мы им в спину хотим ударить, собираемся учинить измену Руси православной». Князь наш Олег Иваныч от молвы сей в большой тревоге. А как проведал о твоей переправе чрез Оку и о ратях твоих бесчисленных, то и вовсе в смятение пришел. Позвал меня до другого ближнего боярина Епифана Кореева и расспрос нам учинил: «Откель такие силы насобирались у московского князя? Мы с Ягайло чаяли, ему в дальние места подаваться надо, в Новгород Великий али на Двину, а он ныне грядет противу самого Мамая». Князь Олег Иваныч надеялся: пойдешь ты чрез рязанские земли, и ему легче будет своих ратников супротив тебя направить. А ты вон как обошел его, по краю Рязанщины двинулся. Сей поход твой, великий князь, вельми смел, и то мне по нраву… Потому ныне наш князь Олег Иваныч и мечется, чего делать, не знает. О твоей переправе через Оку и походе к Дону он известил Мамайку, а меня вот послал сюда с пронцами проведать о твоем войске, велико ли оно и стойко ль супротив ордынцев. Ну, а мы совсем к тебе пришли. Хотим за Русь постоять, супротив врага нашего общего ратоборствовать. Вот и весь мой сказ. Как на духу тебе все выложил, а уж ты решай, примешь нас к себе али нет.
