Она догадалась, что Леван что-то хотел попросить.
— Заходите. И скажите, что вам нужно.
— Если вам это нетрудно, одолжите, пожалуйста, мне утюг.
— Сию минутку, — улыбнулась женщина, — заходите.
Леван вошел в комнату.
Все изменилось в доме Симона Канчавели. Огромный старомодный рояль исчез куда-то. Вместо него комнату украшало маленькое коричневое немецкое пианино. Старого стола с львиными лапами тоже не было в комнате. Его заменил маленький столик на изящных тонких ножках. Посреди стоял черный кувшин с красными гвоздиками. Со стен были сняты старые, знакомые Левану с детства репродукции, вместо них висела одна-единственная японская гравюра.
— Вы знаете мое имя, а я не знаю, как к вам обращаться.
— Иза!
— Между прочим, Иза, должен вам сказать, что я никогда не сомневался в том, что Симон Канчавели человек со вкусом.
Иза пристально посмотрела на Левана. Она хотела понять, что это было — похвала или ирония. А Леван улыбался и внимательно разглядывал ее.
— Боже мой, я даже не предложила вам сесть! Пожалуйста!
— Благодарю. К сожалению, я очень спешу.
— Вы с дороги? Может быть, хотите перекусить?
— Нет, нет, спасибо, не беспокойтесь.
— Может, выпьете кофе?
— С огромным удовольствием, если бы время было. — Леван достал сигареты из кармана и предложил ей закурить.
Иза взяла сигарету, потом вдруг спохватилась:
— Откуда вы знаете, что я курю?
Леван улыбнулся. Иза почувствовала насмешку и покраснела.
— Я принесу утюг. — Она вышла в другую комнату и моментально вернулась с утюгом.
Леван еще раз церемонно извинился.
Иза проводила его до двери.
— Я сейчас же верну его вам, — сказал Леван и снова оглядел ее с ног до более чем смелого декольте. Он даже зажмурился и произнес: — Передайте уважаемому Симону, что ему повезло.
4
Леван забрался в ванную. Пустил холодную воду. Почувствовал вдруг, что замерз. Оделся торопясь. Уже у самой двери взглянул в зеркало, провел рукой по лицу и вернулся. Быстро снял сорочку, побрился и снова умыл лицо. Через несколько минут он был готов. И тут только вспомнил, что надо бы позвонить брату. Трубку взял Тенгиз.
— Здравствуй, — тихо сказал Левам.
— Ах ты обезьяна! Приехал! — Тенгиз сразу узнал голос брата. — Почему не сообщил? Встретили бы!
Левану не понравилось «ах ты обезьяна». Его раздражало, когда брат на правах старшего обращался с ним как с малым дитятей.
— Не хотел беспокоить семейного человека. Ну как вы? Как живете?
— Что ты расспрашиваешь по телефону? Сейчас же приезжай сюда! Циале что-то нездоровится. Простудилась она у меня.
