Бак украдкой бросил взгляд на Терри. Та неотрывно смотрела в окно и молчала. За десять лет совместной работы они пережили много плохого и хорошего, но никогда у них не было столь беспокойной недели. Чем бы все это ни закончилось, Бак предвидел, что их отношения уже не будут прежними.
Повисшая между ними тишина была подобна поднимающейся воде, грозящей поглотить обоих. Будучи не в силах этого выносить, Бак заговорил:
— Ты в порядке, Терри?
— Зависит от того, что ты понимаешь под этой фразой, — отозвалась она, не повернув к нему голову. — Единственное, что я могла бы сделать для бабушки, — это быть рядом с ней. Но — увы! — я работала ради тебя и твоих клиентов-миллиардеров.
— Знаю. Мне очень жаль. — Бак понимал, как глупо звучат его слова, но ничего иного придумать не мог.
— Как она умерла? — спросила Терри. — Боб не уточнил? В больнице? Или в своем кресле-качалке?
— Не думаю, чтобы Боб знал. Он сказал лишь, что она скончалась.
Терри тяжело вздохнула и обмякла на сиденье. Сумерки сгущались.
— Что ж, об этом я узнаю, когда доберусь до дому. Нужно заняться похоронами. Надеюсь, ты дашь мне пару дней отгулов.
— Столько, сколько потребуется, — ответил Бак. — Оплату похорон я беру на себя. Ты платила за содержание бабушки в «Кэньон шадоуз» и, наверное, истратила все свои запасы.
Воцарилось долгое молчание, потом Терри спросила:
— С чего вдруг? Разве ты должен мне что-то?
В ее голосе отчетливо прозвучал гнев.
— По моей вине тебя не было рядом с бабушкой в ее последние минуты, — пояснил он. — Я хотел бы компенсировать.
— С помощью денег? — Она резко повернулась к нему. — Дело не в деньгах, Бак, а в любви и родственных связях. Я сама заплачу за похороны, а от тебя мне ничего не нужно!
Бак молчал, должно быть, он сглупил, сделав такое предложение, но, черт подери, у него самые благие намерения!
— Ты полагаешь, что деньги — это ключ ко всему, не так ли? И с Куинн ведешь себя так же — ты слишком занят, чтобы уделить ей время, поэтому просто вручаешь кредитку и позволяешь покупать все, что она захочет, как будто этим можно все исправить. Что касается меня, то ты платишь мне жалованье, которого я заслуживаю. И этого достаточно — больше я ничего не жду. Не нужна мне твоя подачка на похороны или еще что-то. Но раз уж мы об этом заговорили, ответь мне, что подвигло тебя выбросить шестнадцать сотен долларов на покрышки для моего джипа? Не очередное ли чувство вины? За что на этот раз?
Бака как будто ударили. Она подобралась слишком близко к запретной теме, но он был вынужден слушать. Не мог же он, в самом деле, остановить машину и уйти!
