Я посмотрел ему в лицо: оно было открытым и беспечным.
Ничего враждебного или опасного. Не уверен, что когда-нибудь прежде я видел у Бена такое выражение.
— Не знаю, смогу ли я тебе помочь, — сказал я глуповато. — Дело же не в том, чтобы я это заучил за тебя.
Я видел, как что-то распахнутое в его глазах опять захлопнулось наглухо.
— Ну просто пройдись со мной по тексту, — сказал он.
Ему пришлось прочесть мне текст. Мне едва минуло восемь, и текст оказался чуточку не для моего возраста. Зато запомнить его было совсем не трудно. Запомнить я мог что угодно. Услышанное или прочитанное оставалось запечатленным у меня в мозгу, и доступ к этому для меня был открыт в любое время. Почему — не знаю. Просто так было всегда.
Вот что предстояло заучить Бену. Заметьте, сейчас мне двадцать четыре года, а я все помню слово в слово. По крайней мере один из нас в тот день текст выучил.
«Я здесь, чтобы защитить ее честь, честь, дарованную ей по праву ее положения в королевстве. И когда я одержу победу в битве, она возвратит себе ключи от своего королевства и будет вновь утверждена в своем праве. Не воображал ли ты, что никто не увидит, не заметит твоего коварства, твоих преступлений против твоих же собратьев, или ты просто полагал, что ни у кого не достанет смелости сразиться с тобой за это? Я готов жизнь отдать за свою страну и за ее законную правительницу. Хотя, скорее всего, я отдам твою жизнь».
— И когда я произношу эти последние слова, — прибавил Бен, — я пронзаю того малого мечом.
— Всего пять предложений, — заметил я.
— Что?
— Тут пять предложений.
— Прекрасно, пять предложений. Какая разница?
— Ты сказал, что шесть.
Бен вздохнул.
— Наверное, просто показалось, что их больше.
Он встал из-за стола, порылся у себя в кладовке и вытащил две палки для скандинавской ходьбы. Одну бросил мне. Я не ожидал этого, поэтому палка ударила меня по плечу и упала на кучу всякой всячины на полу.
Я уставился на нее. Понятия не имел, что с этим делать.
— Кто написал эту пьесу? — спросил я, считая, что пьеса не очень хорошая.
— Шекспир. Просто у него выдался плохой день.
— Серьезно?
— Нет, несерьезно, глупый. Кен Фридман. Десятиклассник. Хочешь взять палку? — Бен уже терял терпение.
— Зачем? Мы что, на пешую прогулку собираемся?
— Нет, никуда мы не пойдем, глупый. И что это ты такой глупый? Мы собираемся поработать над моей большой сценой. Это твой меч.
— A-а. Мой меч.
Встав из-за стола, я подобрал свой меч. Я не очень представлял себе, как можно биться на мечах посреди свалки. И даже не представлял себе, как поближе подобраться к Бену.
