— Смотрю вот на это. Смотрю, как кто-то разукрасил пекарню.
— Ох, — выдохнул он. — О, нет, — словно мыть витрину придется ему. — Это гадко.
Я высматривал ее на кухне. Только не заметил никакого движения.
Громкое бибиканье вывело меня из оцепенения, и я, что называется, подскочил как ошпаренный. Позади меня остановилась в ожидании машина. Был понедельник. И кто-то еще уже проснулся. Я махнул тому, кто стоял сзади, и опять поехал — с болезненной тяжестью где-то в самом низу живота.
— У вас в универсаме продают хозяйственные принадлежности?
— Какие, например?
— Ну, жидкость для сведения краски?
— А как она выглядит?
— Я не знаю.
— Тогда я не могу сказать точно.
— Спросить-то мы сможем? Когда приедем туда?
— Наверное.
Я заехал на стоянку, заглушил двигатель и пошел ко входу на рынок вместе с Беном. Оказалось, очень трудно замедлить шаг настолько, чтобы идти с ним вровень.
Стучать не пришлось. Бойкая белокурая женщина шла к дверям, приметила нас и улыбнулась. Отперла их своим ключом и приоткрыла фута на два. Бен скользнул мимо нее в торговый зал и исчез.
— Вы брат Бена, должно быть, — сказала она. — Бен постоянно говорит о вас.
— Неужели?
Великолепно. Почему бы вам еще больше меня не запутать?
— Каждый день. Целый день. Мы рады, что вы уцелели. Все за вас переживали. Плюс, случись с вами что, опять же, уж и не знаю, что Бену пришлось бы делать.
Мило, но не в тему. О чем я собирался спросить, не напомните? Что-то важное. A-а. Точно.
— Спасибо. Я хотел узнать, на рынке жидкость для снятия краски продают?
— Забавно, что вы спрашиваете. Я только сегодня утром проверяла. У нас есть одна банка. Только, думаю, не отложить ли мне ее для Эль-Саидов? Видели, что сотворили с их витриной?
Фамилия есть. Прогресс.
— Собственно, за этим она мне и нужна. Я собирался помочь им с этим. С их стеклами.
— О-о. Благое дело, — казалось, женщина была немного удивлена. А может, и сильнее, чем немного. — Вы молодец. Я сейчас вернусь.
Я остался ждать, моргая в темноте, глядя на свет еще закрытого рынка. Потом появилась белокурая женщина с прямоугольной металлической банкой.
— Сколько я вам должен?
— Нисколько.
— В самом деле? Нисколько?
В этом городке что-то не так с моими деньгами?
— По-моему, это ужасно — такое написать на их витрине. Они граждане. Они здесь живут. Это их дом. То, что случилось, просто отвратительно, а вы намерены помочь им избавиться от этой… берите за так.
— Благодарю, — сказал я.
— Для брата Бена ничего не жаль.
