Когда ты был старше | страница 50
Вот, наверное, это и вправду стало моим новым именем.
Когда я остановился у пекарни, у входа стоял какой-то мужчина.
Света было все еще не так много, и разглядеть человека я не смог, но понял, что вот-вот познакомлюсь с Назиром Эль-Саидом.
Подумал: «Она позвала отца на помощь, когда увидела надписи». Плохо. Я бы мог легко помочь. Можно было бы и вдвоем справиться.
Мужчина скреб краску кухонным ножом. Он едва закончил с нижней частью буквы «В».
Услышав, что я заглушил мотор, он резко обернулся, готовый к отпору. Стоял, выжидая, выпрямившись, и смотрел, как я подхожу.
Он был всего на пару дюймов выше меня, но каким-то образом умудрялся выглядеть гораздо внушительнее. Коренастый, крупный, с массивным лицом. Кожа еще темнее, чем у дочери. И довольно импозантные черные усы.
— В чем дело? — рявкнул он с теперь уже знакомым акцентом. — Что вам надо?
— Всего лишь кофе с пончиком. Я привез растворитель для краски. Подумал, это обеспечит мне радушный прием.
Я видел, как он вздохнул, освобождаясь от части лежавшего на нем груза, как смягчились мускулы на его шее.
— Приношу вам искренние извинения, — выговорил он. — Я немного нервничаю.
— Это понятно. По-моему, любой бы нервничал. Вы, должно быть, Назир.
Он внимательнее вгляделся в мое лицо в сумрачном свете.
— Мы разве знакомы?
— Нет. Просто я сужу по тому, что написано на витрине. Я знаю вашу дочь. Немного. Заезжал ранним утром за кофе с пончиками. Она была очень добра.
— О-о! — воскликнул он так, словно все в его жизни вдруг сошлось, упорядочилось и прояснилось. — Вы брат Бена. Анат рассказывала о вас. Я очень сожалею о вашей утрате, о смерти вашей матери. Трагический оборот событий.
— Благодарю вас. А где Анат этим утром?
— Дома. Спит. По понедельникам и вторникам у нее выходные. Никто не должен лепить утренние пончики семь дней в неделю. Ранние подъемы чересчур тяжелы.
Конечно же, сердце у меня оборвалось. До среды оставалось целых сорок восемь часов, что воспринималось немногим легче, чем обещание, что я смогу увидеть ее только в своей следующей жизни. Однако мне было чем заняться. Нет смысла жаловаться, когда можно сделать полезное дело.
— Мне понадобятся перчатки и какая-нибудь тряпка для очистки этого, — сказал я, пытаясь изобразить то сложное движение (сжать-сдавить-повернуть), которое, как считалось, должно уберечь колпачок банки краскорастворителя от случайного открывания.
Когда я сумел справиться с крышкой и увидел, что внутри имеется тонкая металлическая пленка, было уже поздно просить принести что-нибудь, чем можно было ее проткнуть. Назир вышел из-за темного угла и вручил мне резиновые перчатки и льняное посудное полотенце.