«Да что с тобой?!» — вертелось на языке у девушки, но тот словно отнялся.
И хотя мудрость первобытного колдовства требовала бежать, принцесса питала к брату искренние, глубокие чувства. Потому, преодолевая оцепенение, вышла из своего укрытия и сипло прошептала:
— Этельстан?
Принц вздрогнул, обернулся затравленно, словно зверь, загнанный в клетку.
— Я… всего лишь… — Слова оборвались, он невидяще уставился на кольцо переплетенных цветов и стеблей чертополоха.
И тут раздался сигнал тревоги.
— Бом-м! — затрезвонил гулко сторожевой колокол.
Брат и сестра одновременно устремили взоры на шпиль дворца, увенчанный громадным драгоценным камнем. Обычно тот бывал кристально-прозрачен. Но стоило врагам вторгнуться в неприступные пределы королевской крепости, наливался кровью. И сейчас, в безлунной вышине, зачарованный алмаз источал рубиново-алый цвет, заливавший парк и стены.
— Ох! — вскрикнул Этельстан, уставившись на свои багряные ладони.
Венок он давно выронил, и, коснувшись земли, тот рассыпался прахом.
— Что ты наделал? — одними губами произнесла принцесса.
Ответа не было. Ах, если бы у нее имелась минута — всего одно мгновение, чтобы спокойно поговорить. Но поблизости уже зажигались огни, поднятая по тревоге замковая гвардия, громыхая, ворвалась в зеленый лабиринт.
Внезапно черный вихрь с воем завертелся у ног онемевшего принца, подхватил его, покорно наблюдавшего за ветряными оковами.
— Нет! — опомнилась Исгерд — слишком поздно: Этельстан оказался выше садовой ограды.
— Найди меня, Герда! — успел прохрипеть он, и нездешний шальной ветер поволок свою жертву прочь — в слепую черноту неба.
— Стража, сюда! — закричала во весь голос терновая принцесса.
Мигающие язычки факелов поплыли у нее перед глазами. Каменная голова змея в стене фонтана ощерилась, утробно зарычала. Что за чары? Охваченная смятением девушка попятилась, но вместо садовой аллеи оказалась посреди болота. Гравий исчез — босая нога по щиколотку провалилась в зыбкую жижу.
— Невозможно! — Она рванулась в сторону, пытаясь выбраться на сушу, — до алой от колдовского зарева травы было рукой подать.
Но с каждым движением проклятая трясина сжимала крепче, а ворвавшиеся на площадь солдаты, казалось, не замечали тонущую.
— Я здесь! — окликнула их принцесса, по колени барахтаясь в чавкающей почве.
Никто не обернулся. Люди бестолково шныряли среди кустов, остекленевшие взгляды скользили мимо.
Скоро топь, в которую обратилась тропинка, втянула потрясенную жертву по пояс, навалилась на плечи.
