Мой громкий всхлип спугнул чёрного кота. Кот спрыгнул с заборчика и пропал в ночи.
Я осталась одна. Одна наедине с подушкой, одна в чёрном смерче мыслей о завтра. Хорошо бы, чтобы завтра и вовсе не наступало - завтра выглядело отвратительным, но в ещё более мрачных красках рисовалось мне послезавтра.
Ты будешь рыдать на плече у Леры. Лера будет отирать твои слёзы со своего норкового воротника и повторять: «Я же тебе говорила, что Япония - плохая идея». Ты потеряешь уважение всех друзей и близких. Даже родители от тебя отвернутся. И жить тебе будет негде. И есть нечего. Сейчас у тебя есть хотя бы кочан капусты, пара кусочков безвкусного хлеба и работа. Скоро выплатят зарплату. Ты не можешь сдаться до того, как получишь свои первые деньги.
Если ты сдашься сейчас, то сгинешь в коробке под мостом или в каком-нибудь притоне. Поднимая в воздух пластиковый стакан со стекло-очистительной жидкостью, разбавленной дождевой водой, ты будешь рассказывать своим новым друзьям, бездомным наркоманам и проституткам, о том, как писала свою якобы гениальную диссертацию. Ты будешь рассказывать им, как когда-то ходила на пресс-конференции и брала интервью у министров, а они будут крутить пальцем у виска - мол, мало ли на земле сумасшедших с манией величия. Ты окажешься у разбитого корыта, а Миша окажется прав.
Я сижу на Тверской с картонкой в руках и блюдцем со сколотыми краями для сбора монет. Меня то и дело прогоняют с насиженного места менты, бывалые попрошайки и гопники. Мимо проезжает «Бентли Континенталь» цвета спелой вишни, из окна высовывается Миша и обрушивает на меня пачку мятых червонцев:
- Твой любимый Ван Гог тоже помер в бедности. Отрежь себе ухо для полного сходства, - машина резко газует, поднимая облако пыли мне в лицо.
Я кашляю, я задыхаюсь. Я просыпаюсь, запутавшись в простынях, вся липкая от пота. Я выуживаю голову из тюрбана-одеяла. Время шесть тридцать. Начинается новый чудесный день.
Выпив чашку горького чёрного кофе, я напялила чёрный костюм и перевела себя в режим кролика-энерджайзера. Я сделала всю работу до обеда. Я была горда собой, я была уверена, что сегодня смогу уйти вовремя без уколов совести. После ланча я спросила сокамерников, нужна ли им моя помощь - она оказалась им не нужна. Отлично, решила я, сегодня все закончат работу вовремя и я не буду чувствовать себя виноватой.
Время тянулось мучительно долго. Устав смотреть, как я ёрзаю на кресле, коллеги надо мной сжалились: Ирина доверила мне заполнить адреса на бланках экспресс-почты, Марико - проставить печати на толстой стопке документов, Бу -отправить старые файлы в измельчитель бумаги.
